Милый мой Алексей!
Мы так с тобой и не свиделись. Хотя нас пытались познакомить еще с лишком лет тридцать тому назад. Мне только исполнилось восемь и меня вместе с классом привезли в Каширинский дом, где ты останавливался с мамой в детские годы. Я помню: был хмурый осенний день и мелкий колючий дождь впивался мне в щеку и нос, и все время приходилось трогать лицо озябшими руками стирая вместе с каплями противную щекотку. Как знать, может, природа оплакивала эту встречу, заранее зная ее исход?
В доме было темно и холодно. Пахло старым деревом и чем-то еще. Возможно, ушедшим временем. Я стоял среди других таких же мучеников насквозь промокший и замерзший. Мне было холодно. Ты понимаешь? И уже только за это я не мог бы тебя тогда полюбить. И еще эта тетка, которая все время говорила про страдания: твои страдания и всего русского народа. Ох, не хотелось моему детскому сердцу никаких страданий! Не любил я тебя за них! Трудно понять ребенку, что в этой кузнице трагизма ковался гений – Человек с большой буквы!
Прости меня, но мне хотелось побыстрее покинуть этот дом и больше в него никогда не возвращаться.
Потом нас заставили читать про твое детство, вынуждая опять погружаться в океан человеческой боли и беспросветной жизни. Это было насилием над нами и ошибкой учителей. Неужели нельзя было начать знакомство с тобой с чего-то другого? Разве каждое детское сердце должно обязательно страдать? Ты бы этого хотел? Я уверен, что нет!
Я не любил тебя, веришь? Еще сильнее, чем не любил Ленку с восьмого этажа, которая вечно таскалась за мной как сумасшедшая. Однажды мне даже пришлось кинуть в нее камнем, чтобы она отвязалась. Но в тебя бросить камнем я не мог. Оставалось только прятать твой “кирпич” под названием “Детство” в самый дальний ящик письменного стола.
И в юности я не искал с тобой встречи по тем же причинам.
Спустя годы о тебе напомнил Леонид Андреев. В его компании я провел много незабываемых вечеров, и он говорил со мною шелестом книжных страниц. С ним я знаком лет эдак семнадцать, и все это время люблю его. Вот оно как получается: несмотря на то, что я тебя знаю больше, его люблю дольше.
Прости меня, я прочитал вашу переписку. Хотя меня всю жизнь учили, что читать чужие письма неприлично. Но ты должен понимать, что масштаб твоей личности не позволяет иметь частное.
Чтобы лучше тебя узнать я приобрел собрание твоих сочинений в семнадцать томов. И мне очень жаль, что я не познакомился с тобой раньше.
Я дышу поэзией твоей прозы.
Во мне живут герои твоих произведений.
Я – Лойко Зобар: гордый, свободолюбивый цыган! Я – страстный любовник Изергиль! Я – горящее сердце Данко! Я – подельник Архипа и Емельяна Пиляя! Я….
это….
ну….
люблю тебя!
Твой Маккавей
P.S. Я искал тебя на улицах города. Хотел поделиться тем, что чувствую. Хотел пожать твою руку. Хотел крепко обнять тебя. Знаешь, город все тот же: только дома стали выше, а люди мельче.