К утреннику в Сережкином детском саду родителям надо было сшить зайца по выкройке. Когда мы с папой об этом узнали, переглянулись и хихикнули. Мама посмотрела на нас недобрым взглядом.
— Почему родителям задают эти дурацкие задания? — Мама очень смешно развела руками, и мы с папой снова развеселились.
— Будете смеяться — сами сядете шить. Я еще зернушку твою не забыла. — И мама ткнула в меня пальцем.
Я тоже не забыл зернушку. Первая и единственная поделка, которую я попросил маму сшить, была кукла-зернушка. В первом классе Людмила Васильевна задала нам всем такую зернушку на дом. Все понимали, что сами мы ничего сделать не сможем и шить, связывать и вышивать нужно родителям. Тряпичная кукла, набитая крупой или зерном, раньше на Руси была символом достатка: по преданию, она приносила удачу и богатство. К маме я тогда обратился без всякой надежды, однако она решила мне помочь. «Ну если удачу приносит, сделаю, конечно», — воодушевилась мама и сразу же взялась за дело. В интернете было множество схем и подробных описаний. Нужно было купить лоскут двунитки, грубой и плотной ткани, атласные ленты, тесьму и всякие яркие отрезы на одежду и косынку зернушки. Мама сказала, что идти в магазин за одеждой для куклы точно не собирается, и решила все сшить из старых папиных носков.
— По всей квартире валяются! Миллион носков — и каждый в единственном экземпляре! Теперь пригодятся, — потирала руки мама.
Действовала она не совсем по схеме. Прежде всего, набила старый папин носок гречневой крупой и перевязала другим носком посередине. Должны были получиться тело и голова. Гречка сразу растянула носок — голова вышла маленькой, а нижняя часть куклы расплылась в огромный нечеткий шар. Маму это все не смутило нисколько. Она долго рылась в ящиках комода и наконец торжественно достала из самой глубины какую-то подарочную коробочку, перевязанную красной ленточкой с золотой надписью.
— Вот! Вот вам и тесьма!
— Какая же это тесьма? — удивился папа. — Это же тебе на работе духи дарили!
— Терпеть не могу духи, даже не думала, что когда-нибудь пригодятся! А пригодились! — Мама с азартом содрала ленточку, развязала бант и стала завязывать «тесьму» на малюсенькой голове зернушки.
Папа тихо смеялся, а мне не до смеха было! Я смотрел, как мама делает зернушку, и понимал, что такую куклу будет стыдно приносить в школу. Мама очень горда была своей работой. Готовая зернушка напоминала подтаявший снеговик, которому вместо головы налепили снежок. Маму я поблагодарил, но в школе зернушку никому не показал. И правильно сделал. Видели бы вы, каких потрясающих зернушек принесли мои одноклассники! Они были в точности как на картинке в учебнике, а некоторые даже лучше! Людмила Васильевна обещала тех, кто куклу не принесет, не ругать, и не ругала. И оценок плохих не ставила. В тот день мама прямо с порога спросила меня, как там ее зернушка понравилась Людмиле Васильевне. Я соврал, что очень понравилась, и достал куклу из рюкзака.
— Вот, Л.В. сказала, чтобы мы дома поставили на удачу.
— Конечно! — Мама поставила покосившуюся, расплывшуюся зернушку на полку, на самое видное место, там кукла и простояла, или, точнее сказать, пролежала, все более расплываясь, целых пять лет.
И вот настал Сережкин черед нести поделку. Зайца сшить. По выкройке. На всю субботу мы отправились на прогулку, освободив маму от всяких забот, то есть от нас с Сережкой и нашей болтовни. Всю субботу мама шила зайца. Результат впечатлил нас с папой до глубины души и даже Сережку развеселил.
— Это что? — спросил Сережка, пока мы с папой давились от смеха, пытаясь не показать маме, что нам смешно.
— Это твоя поделка. Заяц.
— Заяц? — засмеялся Сережка.
— Ну а похож на кого? — спросила мама у Сережки.
— На носок! — улыбнулся Сережка.
Тут уж мы не удержались и засмеялись в голос. Мама тоже засмеялась. Заяц был сшит из нескольких белых и серых папиных носков, так же как в свое время несчастная зернушка. Тело его больше напоминало тельце краба, одна лапа была пришита сильно ниже другой, голова болталась на ниточке, а нарисованные глаза были разного размера. Из зайца со всех сторон торчали нитки.
— Ну не умею я шить! — развела руками мама. — Возможно, они поглядят на этого зайца и поймут, что с нас взять нечего. Поделки — это не наш конек, то есть не конек нашей семьи…
— Не нашей семьи конек, — подтвердил папа.
А наутро на зайце появилась надпись маркером.
«Печаль будет длиться вечно», — было написано папиным почерком через все заячье пузо.
— Это что такое? — спросил я папу.
— Это последние слова художника Ван Гога.
— А почему ты написал их на зайце?
— Мне кажется, я просто прочел его, зайца, мысли.
Вечером, когда я вернулся из музыкальной школы, у двери меня встречал довольный Сережка.
— Смотри, что у меня есть! — хвастался он подарочной коробкой с конфетами, такой, какие дарят малышам на новогодних елках. — Я тебе не дам!
— Ни одной конфеты не дашь?
— Ну ладно, дам, — растягивая слова, улыбнулся братец.
В подтверждение от открыл коробку, но потом передумал и закрыл.
— Откуда у тебя конфеты?
— Подарок! — хитро улыбнулся Сережка и поскакал в комнату, прижимая к себе коробку.
— Это он за зайца получил, — выглянула из кухни мама.
— За твоего зайца?
— Ага, мой заяц стал лучшим на конкурсе зайцев! Воспитатели так решили. Мария Николаевна сказала: «Сразу видно, что ребенок сам участвовал в создании этой поделки».
— Но он же не участвовал!
— Не участвовал. Но, кроме меня, тебя, папы и Сергея, этого никто не знает. Пусть это останется нашей семейной тайной. — Мама торжествующе улыбнулась мне и вернулась на кухню.
