Николай Николаевич Николаев прошел всю войну рядовым писателем и стал майором административной службы в конце ее по личному распоряжению товарища Сталина.
Николай Николаевич вышел на пенсию и получил дачный участок в Дубках. Обустроившись там, Николай Николаевич получил в соседи бывшую райкомовскую уборщицу и ее сына в придачу — любителя посиделок, пьянок-гулянок и прочих танцев-шманцев-обжиманцев.
Сынок соседки днем любил медсестру, а ночью устраивал кое-что похуже. Ближе к ночи он пригонял машину, полную парней и девиц, и врубал на полную громкость музыку. Потом начинался полный кильдим…
Николаю Николаевичу, майору административной службы, вскоре все это надоело. Он стал ждать удобного случая, чтобы поставить зарвавшуюся молодежь на место. Случай не замедлил себя ждать, поскольку у кого-то из молодежи случился день рождения.
Ночью, после длительного употребления алкоголесодержащих продуктов, вся молодежь полезла купаться в Волгу. (Некоторые очевидцы потом утверждали, что купалась молодежь исключительно в костюмах «фиговый лист», но сама молодежь утверждала, что купалась в неглиже.)
Выкупавшись, молодежь приступила к поиску приключений. Сначала долго искали золотую цепочку медсестры. Не найдя оной, стали выдирать колышки из соседских изгородей. Ими удобно было шурудить по кустам. Внимательно следивший за развитием событий майор административной службы решил появиться на сцене и внести в процесс необходимые коррективы. Он отправился домой, зарядил там двуствольное охотничье ружье жаканом, затем, не таясь, в полный рост, приблизился к суетливой молодежи и поставленным командирским голосом подал команду: «Все на землю, твою мать!..» После чего, не дожидаясь исполнения команды, спустил оба курка. Раздалось громкое «трах-трах».
Молодежь, все семнадцать человек, временно бросила свои занятия и послушно ткнулась носами в землю, стараясь не дышать и унять алкогольный перегар изо рта. Дальше наступило временное затишье. Молодежь подумала, что грозный майор, сделав дело, удалился допивать медицинский спирт. Возникло некоторое шевеление. Но майор никуда не уходил. Он перезарядил ружье и, как только услышал шорох, опять подал команду: «Лежать, мать вашу за ногу и об угол!..» При этом он опять спустил оба курка. Раздалось громкое «трах-трах».
Молодежь перестала шевелиться и задумалась о бренности жизни.
И тут на сцене возникло новое действующее лицо. Это была соседка майора по дачному участку, бывшая райкомовская уборщица. К началу инцидента она мирно спала у себя в домике и проснулась от выстрелов. Она бросилась к Николаю Николаевичу с какими-то путаными объяснениями. Николай Николаевич выслушал объяснения, ничего не понял, но решил оставить о себе добрую память. Он зарядил ружье в третий раз и подал команду: «Всем встать!..» И спустил оба курка. Раздалось громкое «трах-трах»…
Довольный собой майор, не дожидаясь исполнения команды, удалился.
Молодежь на всякий случай полежала еще немного, подняла головы, огляделась, привстала — сначала на четвереньки, потом на корточки, потом в полный рост — и возобновила поиски золотой цепочки. Нашлась она только к утру, на иве, ее чуть тревожил ветер…
г. Саратов
