ЛЕНИН
ГОВОРИТ C БРОНЕВИКА
Патрули ночные оцепили
Перекрестки улиц и дорог.
От усердья все начальство в мыле.
Сыщики сегодня сбились с ног.
Конный полк, отозванный с ученья,
Глушит площадь цокотом копыт.
Патриарх в парадном облаченьи
О суде всевышнем говорит.
Приняты решительные меры,
Режут воздух злобные свистки.
Пишут резолюции эсеры,
И проклятья шлют меньшевики.
Кончено,
— сквозь площадь не
пробиться.
И, теряя силы, как во сне,
Ловит лихорадочно Чхеидзе
С носа ускользнувшее пенсне.
Окна фабрик светятся устало,
Воздух душен,
— буря так близка!
В сумраке Финляндского вокзала
Ленин говорит с броневика»
Было все: аресты и подполье,
Тысячи предательств и засад,
«Черный передел», «Земля и воля»
«Шаг вперед, два шага назад»,
Но сейчас умыты ливнем крыши,
Набухают первые ручьи.
В эту ночь, наверно, он напишет
Тезисы Апрельские свои.
Здесь сейчас, решая судьбы мира,
Встав теснее, сгрудились в одно Ленточки матросских бескозырок,
Серое шинельное сукно.
Разве скажешь проще и короче?
Что ни слово, все понятно нам:
Мир
— народам, фабрики
— рабочим,
Власть
— Советам, землю
— мужикам!
Правая рука простерта в дали,
Левая
— за бортом пиджака.
Словно на железном пьедестале,
Ленин говорит с броневика.
Как под ветром листья, облетели
Легкие листки в календаре.
Вслед за речью, сказанной в апреле,
Грянул залп «Авроры» в октябре.
Этих фраз не остывает жженье,
Это слово, как заряд в стволе.
Этой речи слышу продолженье
В том, что происходит на земле.
Это было, это есть и будет:
Пусть пока сильны биржевики, —
Не однажды их еще разбудят
Грозные подземные толчки.
Прошлое, развеянное с дымом,
Не вернуть им из небытия.
Логика веков неумолима,
Поступь у Истории своя…
И, глаза пронзительно прищурив,
Так, что можно видеть сквозь века,
Распахнув пальто навстречу бурям,
Ленин говорит с броневика
