Год уходящий — 2017-й — более чем юбилейный (кстати, Марина Цветаева слова «юбилей — юбиляр» не жаловала и предпочитала им «триумф — триумфатор»). Этот год, думается, можно величать воплощенным годом оборота назад (Марина Цветаева: «Оборот назад — вот закон моей жизни»). Вглядывание в столетнюю глубину, попытка понять, оценить и переоценить прошедшее — что же точнее: Великая Октябрьская социалистическая революция или вселенская катастрофа? Может быть, и катастрофы не лишены величия…
Бродский о Цветаевой: «…она совершила нечто большее, чем не приняла Революцию: она ее поняла».
«Оставьте меня, потрясения, войны и т. д. У меня свои события: свой дар и своя обида —о, за него, не за себя.
Летопись своей судьбы.
Свое самособытие.
Войны и потрясения станут школьной невнятицей, как те войны, которые учили — мы, а мое — вечно будет петь» (Марина Цветаева).
Цветаева пела Жизнь, главные из непостижимостей которой — Смерть и Любовь. Ее голосом Жизнь поет и сегодня — голосом, определенным Бродским как «фальцет времени».
Триумф 125-летия поэта весь этот год праздновал читающий, думающий, любящий мир. Юбилеи сошлись: 105-летие со дня венчания Марины Цветаевой и Сергея Эфрона; 105 лет их первенцу Ариадне Эфрон; значительный возраст — 105 лет — гигантскому младшему брату, Музею изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (Музею изящных искусств имени Александра III); 155 лет Дому, равно выбранному Мариной Цветаевой, как и подаренному ей судьбой — ее борисоглебскому гнезду, острову, колодцу волшебства и уюта… 25 лет назад Дом поэта в Москве по адресу: Борисоглебский переулок, 6, строение 1, распахнул двери как музей. «Колодец волшебства и уюта» — так называли свою квартиру № 3 ее молодые хозяева Марина и Сергей Эфрон — превратился в «колодец памяти», в котором все и навсегда живо.
Культурный центр «Дом-музей Марины Цветаевой» достойно отпраздновал 125-летие поэта и свой четвертьвековой возраст.
Перечислить все праздничные мероприятия, которыми Москва и мир отметили триумф поэта Марины Цветаевой, — задача практически невозможная. Достаточно припомнить жар костров памяти и любви, что полыхали почти на всех континентах Земли.
Цветаева знала, как будут ее любить через сто лет… И это сбылось.
«На поэзию есть эхо…» — писал Петр Вяземский. У голоса есть эхо… Но главнее отзвука голосового — сердечный унисон читателя, ее читателя, о котором Цветаева мечтала и которого наворожила.
«…Я безмерно — ценю слова! (Лучше денег, ибо могу платить той же монетой!)», —признавалась Марина Цветаева.
Пусть наши слова — монеты совсем другой стоимости и пробы, но они исключают фальшь, потому что рождены восхищением, любовью и благодарностью.
