* * *

Не своди устало рот —

губы алы не губи.

Из сиреневых ворот

вылетают голуби.

Под остриженным кустом

своды выгнуты мостом —

ветки переплетены

зелены…

Там на стороне иной

за сиреневой стеной

семечки для голубей

или небо голубей —

в полный рост не увидать.

Видно, надо приседать,

словно к нижней форточке,

на корточки.

Видно, надо рисковать,

чтобы тело расковать

или сердце — начали!

Да иначе ли?

* * *

We all live in a yellow submarine…

Beatles

Трудоспособностью тела себя не тешь —

здесь и умы к старью, если в ином строю…

Я никому больше не подаю надежд —

только сигналы неслышимые подаю.

Если, не приведи, забарахлит сонар,

можно не уберечься и ниже дна залечь

метра на полтора — полный покой, so nice…

Вот, погляди — уже забарахлила речь.

По- или доживать на миру — Бог весть:

дорого в городе — можешь пойти в тайгу…

Как там дела на суше — живые есть?

К Джону ли Коннору, маршалу ли Шойгу

из водяной дозваниваться до земной?

От полюсов до жилых еще поясов

вымести напрочь, а после, как новый Ной,

наштамповать лопат из титановых корпусов?..

Коль под водой — не ной. Береги семью —

кто из детей, быть может, уловит суть…

Я никому надежды не продаю —

так отдаю. Осталось еще чуть-чуть.

* * *

Ты любишь гулять под дождем,

а я под дырявою сенью

на суше стоять пригвожден

ликующим ливнем весенним.

Гремящий летит водопад

на яблони майского сада

как предупреждение: брат,

не переходи водопада.

Небесной воды не мути,

завесы прозрачной не трогай —

дай девочке этой пройти

ее дождевою дорогой…

* * *

Да всякий ли шляхтич из вышедших ныне на торный шлях?

Лукавое эхо в Анголу заманит его или в Англию?

Надолго ли наживо выстоят на земляных полях

комментарии наши глубокомысленные к Евангелию?

Не здесь и сейчас, но в иной равнозначный час,

когда отдалится земля обглоданными берегами,

найдется ли тот, кто положит пускай не на музыку нас —

хотя бы на доску, хребет переломанный оберегая?

Положит, да с перекладиной — крест-накрест или глаголь:

на выбор, мол, рассчитайся на журавель-синица —

пой или насвистывай, гугли или глаголь…

У этой развилки спокойно можно остановиться.

Да всякий себя вопрошает, зачем живем —

от заморозка нутро ни водка не упасет, ни наглость…

Как временные подпорки небу мы ходим или плывем

на ощупь сквозь морока́ на живой человечий голос.

* * *

Был — имя рек, а станешь — имярек,

в летучий снег войдя летучим пеплом…

Двадцатый год добил двадцатый век —

остались те, кто выжил в двадцать первом.

Носители ославленных идей,

любители блуждающих огней,

хранители целительного слова,

упертые ценители теней

и облаков небесного улова,

спасатели ветшающих корней —

но и оберегатели живого…

Пока растет — мы не наперечет,

хоть и по нашей очереди тоже

часы, как счетчик Гейгера, стучат

частицы жизни малые итожа.

* * *

Простором досыта наполнись,

пока наверняка века

перемолачивает поезд

глубинами материка,

где под корнями ходит море,

и орошается земля

на придорожном косогоре

фонтанчиками ковыля,

и, как процеженная ситом

через кедровые тела,

степь, рассеченная Транссибом,

голубовата избела.

* * *

В жизни много всякой хрени,

но случается сюжет:

за окном — разрыв сирени

цветом в яблоневый цвет.

И сюжета в общем нету —

салютует добела

то ли деду за Победу,

то ли будущему лету

и тому, что дожила.

И ликующей Отчизне,

и таящейся — Бог весть…

Или просто цельной жизни

на сто лиц — какая есть.