Когда произведение, едва прочитанное, лежит в твоих руках и рассказывает о том, что случилось век назад, но как будто все о дне сегодняшнем, отвечает на мучительные для дня текущего вопросы, пусть горько, но честно, остановиться, и прекратить чтение невозможно.
Это роман о том, как вышло, что нам внушали столько ерунды, и довнушались до того, что мы перестали зажигать лампаду, разучились праздновать Пасху и стали неуверенно чувствовать себя в православном храме. И поверили в то, что «новым поколениям опыт прежних ни к чему». Мол, жизнь пошла другая, и мы другие. На стыке эпохального лицемерия, разобщенности и купирования культуры, выросло не одно поколение. И все же кое-что сохранилось, как красные углы в деревенских домах. Пусть и деревни почти нет, опустела, и гудевший когда-то крестьянский клуб так же разорен и развален, как и церковь, стоящая по соседству, загубленная в революцию. Но тот огонь и глаза, смотревшие с лика в углу, до сих пор многим памятны. И “Лист лавровый” – это роман напоминание, он как тёплое течение, ведёт читателя по руслу истории православной культуры. Повествует о том, как ее строили, и как губили; каких она воспитывала людей, как объединяла, как помогала сохранить достоинство, стоять за правду в самый суровый час. Роман и сам духоборческий, утверждающий почву под ногами: пока стоим на земле, пока помним, кто мы… Кроме того, это роман о Москве, о том, как она меняла облик на заре 20-х, как вместе с «миром насилия» разрушали и сложившийся город, уютные районы, стройные улицы, обжитые дома, и как одни грабили, а другие спасали. Власть, пришедшая на смену прежней, оказалась чужая не только интеллигенции, но и профессионалам. Но некоторые поняли: «Это нам она чужая, а народу – своя». И спасались, как могли, и спасали свою страну. Потому что Родина, как и власть, у каждого своя.
Но главное, этот роман о том, как «подрезав бороды» на манер Петра 1-го, уничтожая старообрядческие храмы, подрезали корни народного единства. Как искоренив церковные праздники, сначала вернув языческие, а потом заменив их на революционно-новые, вычеркнули и память предков, и светящиеся от счастья на ночной пасхальной службе глаза, и колокольный звон и молитву, обряды, которые, соединяли отдельных людей в народ, создавая чувство плеча, воспитывая общий взгляд на греховность и безнравственность.
Это роман о том, как стояла русская церковь за русский дух. Горько стало вспоминать «Сказку о попе и работнике его Балде» и ту роль, которую она сыграла в воспитании «нового человека». А осел Балда в трактире, отказавшись от вековой культуры и истории, развращенный безнаказанностью и алогичностью нового порядка, и в итоге этим же порядком обманутый и ограбленный. И все те, кто поверив в Балду, нырнул в новый век, оказались так же одурачены. Катят сани по хрусткому снегу, везут боярыню Морозову в Боровск, на голодную смерть в земляной яме. И через три века, уже в 20-м кони все скачут и скачут… «Лист лавровый» – роман о переменах в судьбе России. Своевременный и выстраданный, каким и должен быть рассказ о крушении надежд и гибели уклада.