Марк гордился тем, что его считали занудой. И пусть многим могло показаться, что он живет скучно, ему это, наоборот, очень нравилось. Нравилось коллекционировать привычки, как другие коллекционируют марки или монеты. Нравилось просыпаться рано утром, пока спят остальные, а в особенности соседский мальчишка со своим проклятым мопедом. Нравилось есть овсянку на завтрак, хотя в детстве он ненавидел ее больше, чем школу, а школу ненавидел настолько, что однажды даже поджег парту. Нравилось читать утреннюю газету, чтобы делать вид, что он разбирается во всех этих событиях, которые толкают мир к третьей мировой. Нравилось ходить на работу пешком, хотя и ходить, по большому счету, он никогда не любил.
Его успокаивала эта рутина. Он находил в ней убежище от незапланированных событий, которые в любой момент могут ворваться в жизнь и превратить ее в сущий кошмар.
Однажды произошло как раз такое событие: посреди кухни прямо во время завтрака материализовался огромный белый кит. Самый настоящий. С плавниками. И с черными глазами. Кит был настолько большим, что еле поместился на кухне, но каким-то образом не задевал своим телом кухонную утварь. Он парил в воздухе, как воздушный шарик на детской площадке, и издавал звуки, похожие на оперу в исполнении водопроводных труб.
— Ты что тут делаешь? — спросил Марк, не поднимая глаз от статьи, посвященной очередному политическому скандалу.
— Плаваю, — ответил кит таким тоном, словно это было обычным занятием для кита.
Марк кивнул в ответ. Он спокойно перелистнул страницу и приступил к статье о повышении налога на добавленную стоимость.
Кит сделал несколько кругов вокруг лампы.
— Прекрати, пожалуйста, — попросил Марк. — Я вообще-то пытаюсь сосредоточиться.
— А тебе разве не интересно, почему я здесь? — спросил кит обиженно.
— Честно? Нет! Я больше думаю о том, что приготовить на ужин.
— Вообще-то я здесь по важному делу. — Кит подплыл ближе. — Пришел напомнить тебе о том времени, когда ты мечтал летать.
Марк посмотрел на кита поверх газеты, как учитель смотрит на двоечника, пытающегося объяснить, почему не сделал домашнее задание.
— Летать? Как ты, что ли?
— Не обязательно как я. Просто летать.
— Звучит как что-то из разряда «а потом я проснулся».
— Ты мечтал об этом! — настаивал кит.
— Может быть, когда мне было семь или около того. Но это всего лишь детские мечты. Разве у них есть что-то общее с реальностью?
— Именно поэтому я здесь. — Кит приблизился так, что Марк мог разглядеть крошечные созвездия в его огромных черных глазах. — Чтобы вернуть тебе веру в невозможное.
Марк молчал.
— Ладно, раз ты все равно не даешь мне почитать, — наконец сказал он, отложив газету в сторону. — Что дальше? Будешь учить меня летать? Или это какая-то метафора про внутреннюю свободу и поиски себя?
Кит улыбнулся, если, конечно, это можно было назвать улыбкой.
— Для начала вспомни, что заставляло тебя чувствовать себя по-настоящему живым.
Марк вспомнил. Ему было семь, и он прыгал на старой кровати в бабушкином саду. Пружины скрипели, как несмазанная карусель, а он представлял, что однажды подпрыгнет так высоко, что сможет дотянуться до облаков и погладить их.
— Теперь закрой глаза и лети, — прошептал кит.
— Лететь? Как именно? На крыльях, как птица? Как Супермен? Или…
— Неважно, — перебил его кит.
Марк напрягся.
— Не получается.
— Пытайся лучше!
Марк напрягся еще сильнее. На его лице появилось выражение человека, пытающегося вспомнить пароль от почты под дулом пистолета.
— Все равно не выходит.
— Значит, недостаточно веришь.
— Слушай…
— Не открывай глаза! Это важно!
Марк снова зажмурился.
— Вот так?
— Вспомни скрип кровати…
— Откуда ты знаешь про…
— Тихо! Просто вспоминай.
— Хорошо, хорошо…
— Вспомни, как ты прыгал на кровати и мечтал достать до самого неба. Пусть это воспоминание захватит твой разум. Расслабься и сосредоточься на ощущениях. Почувствуй ветер в волосах и запах травы. Ощути, как пружины подбрасывают тебя все выше и выше…
Марк вспомнил это ощущение. На мгновение ему даже показалось, что он действительно может взлететь, что гравитация — это просто глупая шутка физиков.
— А теперь оттолкнись от земли и лети!
Марк попытался. Правда попытался. Так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет от напряжения. На долю секунды ему почудилось какое-то движение, но потом все исчезло, как сон после будильника.
— Не получается, — сказал он с разочарованием семилетнего мальчика, которому сказали, что Дед Мороз — это переодетый в костюм нетрезвый сосед.
Ответа не последовало.
Когда Марк открыл глаза, кита уже не было. Он обыскал всю квартиру, заглянул даже в стиральную машину. Но так и не нашел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало большого белого кита. Самого настоящего. С плавниками. И с черными глазами.
