Морозко
Брату Александру
Сказкам верить не хотим,
Мимо — не проедем…
Одиноко — днем одним
Постаревшим детям.
Пролетел без мамы век,
Без отца — полжизни:
Был в безбрежном детстве снег
Слаще и пушистей.
Расставанье — без вины,
Оклик — без ответа, —
Две стрелы разведены
Сторонами света.
В искупленье — глаз сухих
И походки твердой —
Ткнутся нежные стихи
В снег медвежьей мордой.
Улица Пионерская
«Пионерская — не сдается!» —
Обещала Анапа с вокзала
Приполнехонько моря и солнца —
Только коек — в сезон — не хватало…
Не меняется город Анапа! —
Порт понтийский, османская крепость,
Город воинской славы, однако, —
Все хранит лебединую верность
Берегам, казакам, флотоводцам,
Обещая сезонникам гордо:
Пионерская — не сдается! —
И не только на пике курортном.
Станция Погостье
Войной, ветрами ленинградскими
Насквозь простреляно Погостье…
На твердом поле окопаться бы,
Погреть сухой землицей кости.
Дернина жесткая на бруствере.
В чехле — саперная лопата…
Не примиряются — сочувствие
И долг безусого солдата.
И на умение, на счастье ли
Надежды мало — это ясно:
Плечом к плечу встают в согласии
Бессилие и сопричастность.
На подсознанье где-то — боязно
От мокрых ран отнять ладони:
В полегшей роте выжить — совестно,
Упав плашмя в медовый донник.
