Он прервал затишье «Молчанием». В 1900 году мир увидел первый рассказ главного русского драматурга и лучшего прозаика Серебряного века — Леонида Андреева. Рассказ назывался «Молчание» и был основан на реальном событии — самоубийстве дочери орловского священника Андрея Казанского, который крестил самого Леонида Андреева.
В «Молчании» речь идет о священнике, отце Игнатии, дочь которого, Вера, совершила самоубийство. О причинах суицида, о том, что привело девушку ко греху, Андреев не пишет. Читателю известно лишь то, что за два месяца до своей смерти она слегла и отказывалась с кем-либо говорить. Попытки родителей узнать у Веры, в чем причина ее нежелания говорить, успеха не возымели. В конце концов дочь священника бросилась под поезд, который разрубил ее пополам.
Казалось бы, на этом рассказ мог бы закончиться, но если бы это случилось, Лев Толстой бы не поставил Андрееву, которого недолюбливал, пятерку за «Молчание», а сам Андреев, возможно, не стал бы самым одиозным русским писателем.
Отличительная черта, которая выделяет как самого Андреева, так и его произведения из всего корпуса русской литературы, заключается в том, что автор «Молчания» не отрываясь смотрит туда, куда не переводят взгляд даже на секунду остальные русские писатели, а именно в бездну. Андреев вплотную приближается к человеческой трагедии. Он как будто беспрерывно, снова и снова вспарывает гнойник и никак не может остановиться. Он не прекращает бередить рану даже тогда, когда в ней начинает просвечиваться кость. Кажется, что все, дальше некуда, но Андреев бурит и ее. Конечно же, чтобы найти костный мозг. В своих произведениях, будь то детские рассказы вроде «Кусаки» или романы наподобие «Дневника Сатаны», он не способен отвести взгляд от открытой и кровоточащей язвы.
В «Кусаке», который многим известен с начальной школы, собака буквально сходит с ума от невозможности довериться людям, которые относятся к ней как к игрушке: то приручают, то оставляют в холоде и голоде на зимней даче. В конце концов Кусака воет от одиночества, потому что люди, которым она только-только начала преданно служить, бросают ее. В «Рассказе о семи повешенных» Андреев сперва знакомит читателей со своими героями: романтичными, молодыми, здоровыми и сильными, и, конечно, живыми, а в конце, будто так должно и быть, будто это заведенный порядок вещей, показывает этих самых героев мертвыми.
Мир в книгах Андреева полнится пороками, сломанными судьбами, безумием, отсутствием смысла к существованию и злым роком. При этом Бог, который по сути должен беречь людей и животных, помогать им справляться с невзгодами, не откликается даже на стенания верующих в него. После смерти Веры отец Игнатий проклинает дочь и в сердцах восклицает: «Стыдно мне! На улицу выйти стыдно! Из алтаря выйти стыдно! Перед богом стыдно! Жестокая, недостойная дочь!» По возвращении с похорон духовник обнаруживает, что из дома улетела канарейка, которую даже кухарка Настасья называет «душенькой барышниной». Птица в рассказе кажется единственным по-настоящему живым существом, и когда она покидает дом, в нем окончательно и бесповоротно воцаряется Молчание. Ни звона цепей, ни шума боя, ни истошного крика русского народа, ни церковного пения, ни сдавленного крика или всхлипываний — ничего. Ничего, кроме молчания, которое в сто крат хуже, чем тишина. Хотя бы потому что тишина — это, как пишет сам Андреев, отсутствие звуков, в то время как молчание — форма беспрерывно нарастающего напряжения, когда те, кто могли бы говорить, не делают этого по разным причинам.
Андреев документирует трагедию. Опережая свое время, он предчувствует кончину старого мира и, будучи на обрыве, смотрит на летящие вниз комья земли. Для него не существует света в конце тоннеля. Андреев, в отличие от большинства своих современников, не верит в лучшее. Кроме того, он первым в русской литературе не просто открывает, а будто ударом ножа вспарывает тему бесприютности, богоотверженности и власти рока.
В конце «Молчания» потерявший дочь священник лежит на могиле Веры и истошно вопит. Он зовет ее и требует, чтобы та ответила. В какой-то момент ему чудится, что где-то внизу звучит неясный ответ, и он прикладывает ухо к колючей от растущей травы многолетней земле. Могильный холод окутывает попа. Он чувствует, что дочь говорит с ним, но не понимает ничего из сказанного. Молчание душит отца Игнатия. Он всем телом дрожит, бросает по сторонам хаотичные взгляды, задыхается. Долговязый священнослужитель в черной рясе уверен: он сходит с ума. Примечательно, что на похоронах Веры отец Игнатий ведет себя величественно и даже жестоко. Андреев говорит читателю, что поп думает о том, как бы не «уронить» себя и не выглядеть слабым в глазах окружающих. Но на кладбище ситуация в корне меняется. Духовник чувствует страшное. Колыхание рясы, резко и непонятно откуда появившийся замогильный холод, сковывающий духовника страх, — все это то самое молчание Веры, ее способ говорить.
Когда же заплетающимися ногами, почти потеряв ориентацию в пространстве, храбрясь, священник возвращается домой с кладбища, в темной спальне его ждет замолчавшая, безъязыкая попадья.
Этот сюжетный ход — фирменный прием Леонида Андреева. Он заключается в том, чтобы привести читателя в точку, когда ему покажется, что хуже уже быть не может, а потом показать, что может. Смысл андреевской драмы в широком ее смысле — показать, что трагедия человека — это лишь ничтожно малая часть вселенского кататонического ужаса.
В произведениях главного русского драматурга нет счастливого конца, как и нет спокойствия, умиротворенности. Андреев не исцеляет горе. Напротив, он показывает читателю изнанку нарывающей раны. Если у Чехова, который очень похож на Андреева в своем стремлении к фарсу и абсурду, герои хоть иногда находят ответы на свои вопросы, то у Андреева ответы в принципе невозможны.
