В рамках проекта «Наша Победа»
Елена Ржевская «Берлин, май 1945. Записки военного переводчика». М.: Книжники, 2020
«Было светло и ветрено. В саду неподалёку от запасного выхода кружком стояли солдаты…
Ветер теребил куски прогоревшей жести, проволоку, обломившиеся ветки деревьев, валявшиеся на газоне. На сером одеяле, заляпанном комьями земли, лежали покорёженные огнём черные, страшные останки. Довелось мне их увидеть».
Перед нами – полная авторская версия документальной книги, рассказывающей о том, как в начале мая 1945-го года были найдены и идентифицированы тела Адольфа Гитлера и его ближайшего окружения. Её автор – выпускница ИФЛИ и Литинститута Елена Каган, входившая в так называемую «маленькую партию» – круг поэтов-единомышленников Бориса Слуцкого и Давида Самойлова. Сама Елена, правда, стихов не писала, специализируясь на прозе, а вот её муж Павел Коган – писал. Именно он – автор известнейшей «Бригантины», исполняемой Визбором:
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
Оба они, и Павел, и Елена, которых за сходство фамилий друзья называли Кокаганами, были обладающими упругой кровью авантюристами. В 1940 году они разведутся, а в 1941, после начала войны, отправят годовалую дочку с родителями Павла в эвакуацию в Новосибирск, а сами уйдут на фронт добровольцами, хотя Павел мог избежать призыва из-за плохого зрения, да и Елену взяли не сразу – пришлось закончить курсы военных переводчиков. Когана убьют в 1942, под обстрелом на сопке Сахарная голова под Новороссийском, он успеет оставить несколько военных стихотворений, а Елена пройдёт всю войну, подробно задокументировав её в своих дневниках. Её свидетельства – честные, литературные, бескомпромиссные – станут настоящей летописью войны. Первое крупное сражение, в котором ей доведётся участвовать – Ржевская битва. Битва, которая подарит Елене Каган псевдоним, под которым её узнают миллионы. Пять лет на передовой военным переводчиком: Ржевская – не свидетель, но непосредственный участник, творец большой истории – и тем ценнее её свидетельства. Книга «Берлин, май 1945» – о переломном моменте всей её жизни.
В апреле 1945 года она оказывается в составе группы, пересекающей границы полыхающей в огне Германии перед капитуляцией и держит путь на Берлин – чтобы найти Гитлера. Найдут.
«Главным зданием при новом режиме стала выстроенная специально для рейхсканцлера Гитлера его любимым архитектором Шпеером (впоследствии министром вооружений и военного производства) новая рейхсканцелярия. Она находилась в 500 метрах от рейхстага.
Тогда ещё не было убедительных разведданных о том, что в убежище под рейхсканцелярией находится Гитлер со своим штабом. Сведения, которыми располагала разведка, были скудны, сбивчивы, нестойки и противоречивы. Попадавшие в плен немецкие солдаты мало что могли нам рассказать. Некоторые из этих солдат полагали, что Гитлер улетел в Баварию или ещё куда-то, другие вообще были безразличны ко всему, в том числе и к вопросу о его местопребывании, – они были оглушены, измучены всем пережитым.»
Начало мая. В воздухе на улицах разбомблённого города витает ощущение неотвратимо приближающейся Победы. Но судьба Гитлера и его ближайшего окружения остаётся неизвестной. Вскоре найдут тела Геббельса, его жены и убитых ими детей – в подвале собственного дома. Там же при обыске обнаружат дневник министра пропаганды, ценнейший документ, выдержки из которого спустя время впервые опубликует на русском языке Елена Ржевская, включив в свою книгу.
4 мая 1945 года во дворе новой рейхсканцелярии находят присыпанные землёй сожжённые, неопознаваемые тела мужчины и женщины – и поначалу не придают находке значения: мало ли тел в начале мая 1945 в Берлине. И всё же сомнения возникают. И усиливаются, когда неподалёку обнаруживаются трупы двух немецких овчарок – подаренной в 1941 Гитлеру Мартином Борманом Блонди и её щенка Вольфа. Но как доказать, что эти обугленные трупы рядом – фюрер и его жена Ева Браун? Единственной относительно уцелевшей частью тела мужчины, которая могла бы служить зацепкой, оказалась челюсть со множеством пломб, мостов и коронок. Уникальных, как отпечатки пальцев. Предстояло найти стоматолога, который мог бы подтвердить – или опровергнуть подозрения о находке. Челюсти изъяли – и в отсутствие сейфа положили в первую попавшуюся коробочку – бордовую, с мягкой подкладкой – не то от парфюмерии, не то от бижутерии. И отдали на хранение Елене Ржевской. Несколько дней она не расставалась с коробкой ни на секунду – даже спала, положив под подушку: слишком велика была цена. А вокруг – вокруг уже витал дух окончания войны.
«Весь этот день (8 мая – Т.С.), насыщенный приближением Победы, было очень обременительно таскать в руках коробку и холодеть при мысли, что я могу где-нибудь невзначай её оставить. Она отягощала и угнетала меня.
Положение, в котором я оказалась, было странным, ирреальным, особенно если на это взглянуть сейчас, вне контекста войны. Война ведь сама по себе патология. И всё, что происходило на войне, что пережито, непереводимо на язык понятий мирного времени и не соотносится с его обычными психологическими мерками.
Как я уже говорила, для меня к этому времени произошла девальвация исторических атрибутов падения Третьей империи. Мы перегрузились. Смерть её главарей и всё, что её сопровождало, уже казались чем-то обыденным».
Стоматолога найдут – и сомнений не останется. Будут и старые рентгеновские снимки челюстей, и утверждение про три штифта (при найденных патологоанатомом двух) – при повторной экспертизе обнаружат третий.
Срочное донесение отправляют в штаб фронта, а оттуда – в Москву, лично Сталину.
«Товарищ Сталин ознакомился со всем ходом дел и документами, касающимися обнаружения Гитлера, и у него вопросов нет. Он снимает дело с контроля. При этом товарищ Сталин сказал: “Но оглашать это не будем. Капиталистическое окружение остаётся” <…> Враг внешний, как, впрочем, и внутренний – непременный фактор созданной Сталиным системы. Ему претила разрядка. Тем меньше оснований для неё, если Гитлер ещё жив, где-то тайно скрывается. Если Гитлер жив, ещё не покончено с нацизмом, в мире сохраняется напряжение».
Предстояло решить вопрос о послевоенном устройстве мира – и правду решили просто утаить. Даже от ближайшего окружения. Известно, что маршал Жуков узнал о проведенной группой, в которую входила Ржевская, экспертизе, только спустя 20 лет, в 1965, при работе над собственными мемуарами. И узнал, между прочим, из ротапринтного издания этой самой книги.
«Берлин, май 1945», конечно, издавалась и ранее. Но в таком, полностью восстановленном, виде – без купюр и цензуры, она выходит впервые. Verba volant, scripta manent – слова исчезают, написанное остаётся. Осталось. Эта книга – именно та, что была написана Еленой Ржевской, прямая и бескомпромиссная, книга человека, который не боялся говорить.
