Евгения Сафонова, «Риджийский гамбит. Дифференцировать тьму»
Издательство Эксмо
Снежана — девушка-гений с фотографической памятью, геймер, студентка МГУ и колючая эгоистка. Падая в Москву-реку, она оказывается в волшебной стране Риджии. Да только сказка про «попаданку» идет не по плану. Для начала, Снежана не становится «той самой избранной принцессой с волшебным даром». Отнюдь, попадает в темницу дроу — темных эльфов, — а потом становится куклой колдуна Лода, который изучает жителей нашего мира. К тому же, дроу изобрели особые ошейники, не дающие сбежать и заставляющие исполнять приказы. Поэтому сначала Снежана учит местный язык и планирует побег, а потом получает урок истории, и картина мира резко переворачивается. Оказывается, уже много веков идет вражда между условными «светлыми» и условными «темными». Именно что условными. Теперь Снежане предстоит поспособствовать переговорам между эльфами, людьми, лепреконами и дроу, пережить покушение и по-хорошему не влюбится в колдуна, который — ее зеркальное отражение. Начинается шахматная партия, где фигуры — живые.
Уже с авторских анонсов и рассказов о книге было понятно, что «Риджийский гамбит» некоторыми чертами принципиально будет похож на дилогию «Некроманс» вышедшую зимой-осенью 2022 года. Но, как говорится, Евгения Сафонова не лыком шита — поэтому книги получились разные, и не только из-за полярных характеров двух героинь. «Повторения» всего два: тот же волшебный мир, куда проваливается девушка из нашей реальности, и те же стебы над жанром попаданчества. В одной из сцен Снежана, наблюдая за другими героями, вообще ловит себя на мысли, что сейчас начнется отвратительно прописанная сцена секса как раз из какой-нибудь плохой книжки. В этом смысле, скажем так, «Риджийский гамбит» может быть весьма пикантен — но все в рамках приличия.
Бывает такое, что фэнтези либо слишком ударяется в социальные подтексты, либо слишком уходит в личные проблемы и иногда даже откровенное нытье героев. Евгения Сафонова балансирует на краю этой извечной пропасти. С одной стороны, «Риджийский гамбит» — книга о вечном и социальном, о человеческой тупости и губительной войне, которая может начаться из-за недопонимания, предательства и все той же глупости. С другой же — это безусловно роман о каждом из нас и о наших личных драконах, ведь тьмы не бывает без света даже внутри отдельно взятого человека (или дроу, или эльфа). Уже в лучших авторских традициях, те герои, которых читатель видит половину книгу — лишь верхушки психологических айсбергов, и Титаник сюжета рано или поздно напорется на то, что умело спрятано под тоннами воды.
В отличие от многих других книг Евгении, «Риджийский гамбит» написан очень просто, без лишних красивостей, которые Снежана, в силу своего мировосприятия, и не придумала бы (роман подан от первого лица). По тексту рассыпано множество отсылок: от книг Гая Гэвриела Кея и песен «Короля и Шута» до DOTA-2 и математических теорий. Это повествование-игра, где планы спрятаны внутри планов, а те, в свою очередь, внутри еще больших планов — так, стоит приблизиться к одному сюжетному повороту, как тут же срабатывает второй и третий. В таких ловушках Евгения Сафонова набла руку. «Риджийский гамбит» — сказка-перевертыш в духе Терри Пратчетта, который очень уж любил переигрывать черно-белые морали. Смысловая наполненность хлещет через край, герои не стесняются высказывать мысли, но все это, как в настоящем качественном фэнтези, не мешает чтению — роман кончается непростительно быстро.
Николай Ободников, «Лиллехейм. Волчий Ветер»
Издательство Кислород
Дима с мамой и папой — писателем хорроров — приезжают в маленький и странный норвежский городок Лиллехейм, над которым кружит чудная погодная аномалия. Идея не из лучших: но, видимо, семейная чета подумала, что все обойдется. Как бы не так. Диме начинают сниться сны с волками, а местный сумасшедший шахтер рассказывает о жуткой волчице Сифграй, дочери легендарного Фернира, которая питается детьми. А потом пропадает девочка, оторванные части которой находят на дороге. Лиллехейм оказывается отрезан от мира. И начинается самая потеха…
Роман Николая Ободникова напоминает старый американский ужастик из 80х-90х, где вместо неуместных шуток про секс и девственность есть то, что настоящему ужастику нужно: грамотный саспенс и немного крови. История тянет за собой не столько сюжетной интригой, сколько желанием «разрядить» закрученный автором уже на первых ста страницах саспенс. К слову, как в тех самых ретро-хоррорах, все проблемы решать снова придется детям: взрослые им не помощники. Есть тут такие нотки старого киношного «Оно» с Тимом Карри в роли зловещего клоуна. «Волчий ветер» — текст очень атмосферный. Рыбацкие судна и домишки, толстые крысы в подвале старого дома, выброшенные на берег трупы морских животных — все это густыми красками рисует туманный пейзаж, за которым — вдалеке, — прячется первобытный, почти лавкравтовский ужас. Впрочем, любит автор и совершенно неожиданные сравнения. Например: «звук удара прозвучал отчетливо, будто Бог на своей печатной машинке поставил точку после особенно длинного предложения». В целом, «Волчий ветер» -—роман, который вызывает легкий дискомфорт. Но в этом-то и задумка! Речь ведь не про розовых пони.
Манера повествования удивительно напоминает американца Тима Пауэрса — особенно эпизоды с сумасшедшим шахтером, условным центральным «антагонистом» этого текста. Дима и его отец кажутся маленьким оммажем в сторону Стивена Кинга и Джо Хилла (Хилл — сын Книга). Только вот сквозь весь текст ощущается, что герои, с одной стороны, явно должны быть старше. С другой же стороны, сделай их семнадцатилетними — и сломается весь концепт. Опасность от жуткой волчицы сведется к минимуму. Тексту не хватает и еще одной вещи: какой-нибудь глобальной загадки, которую герои бы собирали из разных, не связанных между собой частей (главное — чтобы не из частей тел). Это, например, могла бы быть смесь мифологических деталей и аналогий, которая в конце пролила бы новый свет на суть и происхождение Сифграй.
«Волчий ветер» — история по-своему нерасторопная, предназначенная для неспешного чтения. Только тогда вкус раскроется в полной мере, как у очень необычного блюда северной кухни: сначала нужно распробовать все нотки слога, потом — саспенса, а дальше — посмаковать послевкусие. И только в конце окунуться в безумие. Особенно, когда текст станет максимально герметичным, и не останется выходов из Лиллехейма: ни для героев, ни для читателей.
Анастасия Андрианова, «Песня чудовищ»
Издательство Эксмо
В волшебном Серебряном лесу растут яблони с серебряными ветками, а плодоносят они золотыми яблоками, даром что в лесу всегда зима и снег. Живут там девоптицы — существа с головами прекрасных дев и телами птиц. Говорят, что своей песней эти чудовища могут лишить разума, так что люди даже придумали специальный порошок, не дающий впасть в транс. Да вот только птицы не могут улетать далеко от леса — погибнут.
Старый король умирает и просит трех сыновей поймать и принести ко двору девоптицу — очень уж хочет старик услышать ее пение на смертном одре. Кто ее добудет — станет править. Младшему, Ивладу, отец ехать запрещает, но юноша, конечно, самовольно отправляется в путь и ловит девоптицу. Да только братья обманывают его — и теперь Ивладу вместе с сестрой и снежным колдуном Вьюгой придется доказать правду, восстановить справедливость и решить кучу других проблем…
Роман Анастасии Андриановой лихо превращается из «Морозко» в «Игру престолов», но при этой значительной трансформации не теряет сказочности. Книга и играет на этих самых сказочных правилах: птицы а-ля Сирин и Алконост, три брата, умирающий правитель, путешествие в стиле «пойди туда, не знаю куда»… Получается славянское фэнтези, которое не паразитирует ни на образах богов, ни на леших и прочей нечисти. Сказать, что такое отрадно видеть — ничего не сказать. «Песни чудовищ» — книга очень камерная и уютная, действительно напоминающая старые сказки, где младший сын всегда оказывается умнее и хитрее, в вроде как «злые чудовища» платят добром за добро.
Все фантастическое очень органично вплетено в сказочный контекст: от девоптиц, подпитывающихся теми самыми золотыми яблоками, до природной системы колдовства, разделенной на пять аспектов (огонь, буря, снег, звериная сущность и смерть). Колдунов, например, не хоронят на кладбищах — относят в леса или на болота, чтобы сила вернулась в землю и послужила другим. Вполне себе этническая магия, близкая к реальной — в том виде, в котором ее мыслили наши предки. Есть в романе и волшебное зеркальце. Короче говоря, все необходимые сказке элементы в наличии — самое главное, что они не смотрится чопорно. А то вышло бы и вовсе занудное фольклорное исследование, которое решили обернуть в книжную обертку и продать под видом сладкой конфеты. «Песни чудовищ» — книга очень сюжетная. Оно и здорово — переплетение контекстов привело бы все к той же чопорности. Маленьких намеков от автора вполне достаточно. Вот и выходит, что сказку Анастасии Андриановой вполне могут брать на вооружение бабушки, чтобы пересказывать внукам и внучкам перед сном. Только политические интриги и игрища придется придержать. Но с чем бабушки только не справлялись.
Роберто Риччи, серия «Красный Арлекин»
Издательство Фолиант
Роберто Риччи придумал мир, где все не так уж просто. Люди, или же «хромы», здесь разделяются по цветам — в зависимости от цвета ауры. Семь цветов, семь территорий, семь «особенностей»: синие хромы — купцы, красные — заносчивые умники, зеленые — отшельники, поклоняющиеся местной богине-матери, а черные — воины, приносящие ягнят в жертву. И каждый хром обязан носить маску соответствующего цвета.
Ашева исполняется четырнадцать, его ждет обряд инициации, но отец погибает на войне. Правители требуют больше золота, взамен обещают только милость богов. Когда к матери Ашева пристает старейшина, герой убивает его — теперь ему не остается ничего, кроме как бежать из города черных. Ашева знакомится с жизнью зеленых хромов, попадает в город синих и понимает, что все его предыдущие знания о мире — наглая ложь сильных мира сего. К тому же, его принимают за арлекина: странное и, как говорят, жуткое существо, неотличимое от хрома. Казнь арлекина — публичное развлечение.
Серия «Красный Арлекин» — крепкий пример классической антиутопии, где общество разделяется на «касты» по надуманному принципу, который, конечно — это даже не спойлер, — оказывается придумкой власть имущих. И если в первом томе читатель вместе с главным героем начинает понимать всю правду о мире, знакомится с чужой жизнью, то дальше история ожидаемо принимает формат квеста с посещением областей хромов остальных цветов. Так что серия Роберто Риччи — классическая история о герое, идущем против системы. Системы, где законы пишутся не во благо, а во вред, и все не то, чем кажется. Роман, безусловно, написан исключительно в рамках жанра: так что искушенного читателя многие твисты не удивят. А вот подростки, на которых текст и рассчитан, вполне могут втянутся.
Но следование традиции вовсе не делает роман второсортным: автор держит планку весьма динамичным сюжетом с нужными неожиданными поворотами, которыми текст не перенасыщен. Это не просто «вау» ради «вау». Каждый твист — камушек, который пускает круги в психологии героев. Тут стоит отдать Роберто Риччи должное: в двести страниц автор уложил столько событий, что они ударяют по носу читателя тугой пружиной. К тому же, цветовая «градация» в антиутопии — не самый частый прием. Удачнее всего это получилось обыграть, пожалуй, у Джаспера Ффорде в «Оттенках серого». Роберто Риччи тоже не отстает.
«Красный Арлекин. Макси и хромы» — фэнтези, где под каждым «цветом» угадывается та или иная земная культура: черные — очевидно жители «грязного» средневековья, или даже варварской Европы, а синие — жители востока, арабы или египтяне (не даром же они строят погребальные пирамиды). Это само по себе добавляет тексту многослойности. Получается такое переплетение смыслов, сюжетных твистов и подтекстов, сплетенное в тугой узел, который придется распутывать до последнего тома. И, что немаловажно — это то «многосерийное» фэнтези, где от чтения не устаешь к середине цикла. Слишком уж много в мире Роберто Риччи загадок — и слишком притягивает он неописуемой атмосферой, скажем так, «эстетической жути».
Джезебел Морган, «Самое красное яблоко»
Издательство Эксмо
В садах матери Джаннет и двух ее сестер росли самые красные яблоки в королевстве. Но девушкам позволялось пробовать их всего раз в жизни. Ничего слаще после этого быть уже не могло. Тем более, что мать заставляла сестер каждодневно есть другие, зеленые и кислые плоды. И вот однажды Джаннет нарушает правило, воруя яблоки из корзины, предназначенной для фейри, и становится их игрушкой. Девушке придется оказаться при дворе, а после — самой стать королевой, воспитывая чужого ребенка, рожденного, как кажется, от волшебства. И яблоневый сад — давно заброшенный, — еще сыграет роль в этой истории.
«Самое красное яблоко» — оммаж в сторону «Блесонежки», но не привычный перевертыш классического сюжета, как любят в ретеллингах, а скорее культурная реконструкция. Как памятники архитектуры восстанавливают по осколкам, так и Джезебел Морган по кусочкам пытается собрать старую-добрую сказку в духе Братьев Гримм.
Автор идет ва-банк и использует знакомые читателям образы и инструменты: превращение в снегирей, смерть от «волшебных» родов, нелюбовь фейри к железу, игры со временем, оппозицию магии и науки (в королевском дворе не верят в фейри), непринятие прогресса (героиня дивится изобретенному пароходу, многие его пугаются). Последний пункт, кстати, подсвечен весьма интересно: так, угольные шахты лучше не строить, лишь чтобы не гневить фейри. Магия наступает на пятки рациональности.
Роман написан приятным слогом — он красив подбором слов и метафор, которые, опять же, часто перекликаются со сказочными: мысли-вороны и в противоположность им — мед мыслей. Иными словами, Джезебел Морган окунает читателя в нужную атмосферу, даже добавляя в текст немного политики, которая не мешает повествованию и не ломает общую картинку. Вот фрагмент для погружения: «Мне снилось, как из морских волн встает стеклянный остров с серебряными отмелями. Я даже помню, из какой он сказки, но все равно ужасно хочу побывать там наяву. Как жаль, что никогда я не видела моря…»
Вообще, в «Самом красном яблоке» заметны какие-то постмодернистские подмигивания автора: есть здесь пассажи о сути сказок, повторяющих самих себя. И о том, что героиня сама становится участницей знакомых ей сказок — притом все без очевидного ломания четвертой стены. В текст, возможно, стоило бы добавить еще чуть больше поэтики — но здесь, как с приправами, главное не переборщить. Иначе стилизация получится слишком чопорной. Лучше уж недосолить, чем пересолить и безвозвратно испортить вполне симпатичный эксперимент.
Антонина Крейн, «Улыбнись мне, Артур Эдинброг»
Издательство Эксмо
Вилка – точнее, конечно же, Виолетта, – икусствоведка: ее голова полна информации о Босхе, Магритте и прочих. И вот Вилка неожиданно – спустя пару первых абзацев, – попадет в мир Гало, притом в магический институт, подозрительно напоминающий Оксфорд. Более того, девушка случайно становится фамильяром (волшебным «питомцем») Артура Эдинброга, подающего надежды студента последнего курса и весьма замкнутого красавчика с вечно взъерошенными волосами. Хотя на месте Вилки должен был оказаться… кот. Девушке, конечно, хочется домой – не так-то приятно быть фамильяром. Но тут Вилка узнает от еще одного землянина, попавшего в Гало – местного бухгалтера, – что мир на грани Апокалипсиса из-за постоянных «прорех», которыми пользуются жуткие Твари из иных миров. Даже песочные часы судного дня установлены! Связано это с одним событием прошлого, а Артура все почему-то считают тем единственным, кто в силах остановить Конец Света. Вот Вилке и предстоит выяснить, что же произошло, а попутно прокатиться на ездовых драконах, притвориться русалкой и понять: любит она Эдинброга или нет?
Сольный роман Антонины Крейн – легкая, искрящаяся добрым юмором и иронией романтическая комедия-приключение, которая несется вперед на сверхзвуковых скоростях. Если энергии в жизни критически не хватает, а заряжать перестал даже двойной эспрессо, то Антонина Крейн обязательно придет на выручку. Особенно с этим романом. Во время чтения просто невозможно заскучать: мало того, что герои бегут то сюда, то туда, то сдают экзамены – они здесь в формате турниров, – то целуются под открытым небом, так весь текст превращается в калейдоскоп культурных отсылок. Поскольку Вилка, как уже было сказано, это человек-жесткий диск с тоннами искусствоведческой информации, красные тряпки будут напоминать ей о полотнах Ван Эйка, а необычные зеркала – знаменитую Мерлин Монро от Энди Уорхола. Герои – земляне, конечно, – в самых разных ситуациях вспомнят и Гэндальфа, и «Волка с Уолл-Стрит», и Донну Тартт (решают студенты разок устроить вечеринку в греческом стиле). Роман зажимает в тиски со всех сторон и не дает выбраться вплоть до напряженного финала. Кончается текст будто по щелчку пальцев. Казалось, только начал читать – и все, уже конец. Вот что значит легкое авторское дыхание. Кстати, стоит жать от Антонины Крейн заявки на мультивселенную. Ну это так, к слову. Не спойлерим.
Мир Гало чем-то похож на наш, а чем-то – отнюдь. Тут, например, построили почти футуристический «портал» на Землю, едят клиновые блинчики, а параллельно пользуются магией и учатся зельеварению. Роман выходит не то чтобы слишком изощренный, но, опять же, он таким и не планировался – если хочется запутанных сюжетный линий, можно смело читать фэнтези-детективы из авторского цикла «Шолох». В этой же книге все весьма просто: герои проходят путь от легкой неприязни до большой любви, ради которой даже готовы пожертвовать собой. «Улыбнись мне, Артур Эдинброг» – роман, от которого не стоит ждать зубодробительно сеттинга. Это книга-удовольствие, поднимающая настроение шутками разного калибра: от легеньких, после которых выдаешь легкий «хихикс», до колких и слегка едких, после которых хочешь не хочешь, а смеешься в голос. Поэтому роман точно не стоит брать в руки с серьезным настроем. «Лекции» об искусстве здесь читать не будут. Чего у Антонины Крейн не отнять – так это умения сделать текст теплым, комфортным и полным неуловимого аромата любви, который в этом романе отдает корицей и медом, цветами и кофе. И если любви действительно все возрасты покорны, то книгам Антонины Крейн – тоже.
Макс Фрай, «Тяжелый свет Куртейна»
Издательство АСТ
Вильнюс – граничный город. Он стоит на перепутье нашего мира и его Изнанке: легкой, воздушной, открытой чудесам. Поэтому в городе Вильнюсе чего только не происходит: старанием духов-хранителей зимой могут зацвести деревья, кофейни появляются и исчезают, а по улицам гуляет Воплощенная Старшая Бездна, принявшая облик рыжей тетки. Тут есть своя граничная полиция – сторожит, ясно дело, границу волшебного и реального, – и Маяк, который помогает заплутавшем жителям Изнанки вернуться домой. Но если они покинут граничный город – потеряют память. Так однажды и случилось с Эдо Лангом, экспертом по искусству нашего мира родом с Изнанки. Но Эдо, сам того не осознавая, возвращается, а маяк начинает светить то желтым, то вовсе зеленым светом. А удивительного становится во много раз больше.
Пересказывать сюжет пяти томов «Тяжелого света Куртейна», как и в целом книги Макса Фрая – задача не из легких. В серии есть линия городских духов-хранителей Нёхиси и Иоганна-Георга, есть линия Эвы, которая помогает людям умирать без мучений, есть линия начальника граничной полиции Стефана, линия самого Эдо Ланга и его друга Тони Куртейна, смотрителя Маяка. А, и еще линия двойника Тони… вот видите – уже начинаются сложности. Но Макса Фрая нужно читать в первую очередь не ради сюжета – а ради тягучего, обволакивающего текста, напоминающего, что чудесам в жизни всегда есть место: даже когда всех заставляют надеть тканевые маски, и магия, казалось бы, утекает сквозь пальцы. Макс Фрай привычно колдует языком и вгоняет читателя в полярные эмоциональные состояния, попутно обрисовывая такие картинки, что не оторваться – картинки души, а не пейзажи длиною в бесконечность страниц.
Серия «Тяжелого света Куртейна» родилась из «Сказок старого Вильнюса» – семи сборников рассказов о чудесах, происходящих на разных улицах и площадях города. И вот тут-то кроется главная загвоздка: в эдаком «магическом реализме» Фрай все же мастер короткого рассказа. Чудеса получается проникновеннее. В «Тяжелом свете Куртейна» теряется четкость, пропадает фокусировка. Если рассказ Фрая – меткий выстрел прямо в сердечко читателя, то роман – долгая и далекая канонада. К тому же, чудеса, как и фокусы, впечатляют лишь тогда, когда ты не знаешь их механики. В «Тяжелом свете Куртейна» Изнанки мира и жизни ее обитателей в разы больше, чем реальности – и местами очарование теряется. Теперь если герой вдруг куда-то резко исчезает, ты точно знаешь, куда, как и по какой причине он исчез – не на 100%, но до 80% добрать можно. К тому же, последний том, выпущенный в «темной» и «светлой» версиях с разными финалами, вышел достаточно затянутым. Фанатам автора, конечно, серия обязательна к прочтению. Но не лучший вариант для первого знакомства. Все это не отменяет того, что всем, теряющим надежду на хоть какой-то просвет в будничной суете и всем, желающим достигнуть экстаза от одного лишь текста, определенно нужно прочитать «Тяжелый свет Куртейна»: долгий, тягучий, щемящий и оставляющий медовое тепло на душе. Цитируя автора: «Еще не конец!». Вот уж правда.
Барбара Мориган, «Неспящие»
Издательство Эксмо
Неспящие — люди, пораженные странной болезнью. Их глаза чернеют, а любой сон может стать последним и вечным. Таких как они остерегаются, и вообще отправляют на Храмовый Остров, в этакий карантин — заодно делают уколы аурой. Соль — девушка-неспящая, бунтарка, которая, возможно, приблизилась к разгадке тайны страшной болезни. Тори — простой паренек, который, узнав о смерти отца, отправляется в путешествие вместе с Абео — другом и коллегой покойного (пусть юноша сперва и думает, что именно Абео убил его отца). Всех троих ждут потасовки в кабаках, игры в кости, не самые удачные переезды на поездах и, конечно, испытания на дружбу. А, ну и еще одна незначительная деталь. Так, из мелочей. Героям придется убить императрицу.
Где-то в дверь стучится Джозеф Кэмпбелл, нашептывая о «пути героя»: простой паренек отправляется в непредвиденное путешествие. Сюжет, казалось бы, классический, но уж сколько раз твердили миру — главное, чем этот сюжет обрастет. И Барбара Мориган не просто прячет швы, а заливает их густым цементом интересного мира с яркими стимпанк-элементами и сверху добавляет рюшек из объемных персонажей. Текст искрится психологической динамикой: в целом, «Неспящих» стоит читать не ради сюжета, а ради кардинально меняющихся за всю историю отношений между героями. Первую треть романа местное «братство кольца» только собирается. В середине пытается спасти Соль с Храмового Острова. И в последней трети автор наконец-то подпаивает фитили политических интрижек, которые тянулись с первых страниц. Кульминация у книги эмоциональна до предела. Здесь, кстати, есть очень классный пассаж о некой великой войне, которая для многих стала «мерилом» настоящего — очень яркая параллель.
Герои постоянно впутываются в передряги, путешествуют из города в город и, к тому же, вспоминают прошлое: главы настоящего и минувшего чередуются. Обилие событий и «временных линий» сперва дезориентирует. Потом все нормализуется —проникаешься персонажами. Они здесь главный движущий фактор. «Неспящие» — очень светлый, уютный и теплый роман, который оставляет приятное послевкусие, дает надежду на хорошее будущее. Таких текстов — от которых пахнет миррой и лавандой, — порой очень не хватает. Да и поводов улыбнуться в книге достаточно, взять хотя бы вот этот: «В дороге время тянется медленно и возвращает человека к двум его главным природным инстинктам: томно размышлять о смысле бытия под стук колес и есть за троих». И не поспоришь!
Нина Малкина, «Ментор черного паука»
Издательство Эксмо
С Ночи Красной Луны кончается лето и начинается осень. А для Юны Горст, молодой девушки, дочери погибшего рыбака, с новой Красной Луной начинается еще и новая жизнь. Мечтая отомстить убийце матери — на-минуточку, консулу! — девушка отправляется в путь. Ей придется трястись со странным караваном, мучаться на корабле во время шторма, а после учиться магии в академии. И ее ментором — наставником, или даже куратором, если по-нашему, — становится Джермонд Десент. Человек с точно такой же татуировкой черного паука, как и у Юны. И как он может быть связан с целью героини?..
Проблема многих фэнтези-романов в том, что они написаны слишком архаично: сложно, пафосно, с такими вывертами сеттинга, что забываешь о сюжете — кашу маслом все же получается испортить. «Ментор черного паука» — не из таких книг. Это на удивление очень живой текст, который легко читается. При этом не ощущается авторской пренебрежительности к слогу, или, например, желания показать одно-два описания на отвались и пуститься в динамичные диалоги. Нина Малкина иногда пытается играть в условного Джорджа Мартина — политические интриги и «великая резня» прошлого дают о себе знать, — но очень вовремя останавливается. Оттого-то история, рассказанная от лица Юны, и получается очень человечной. Разве что середина книга весьма затянута — с учетом того, что роман и так не маленький. Да еще и первая часть серии. Порой кажется, что истории не хватает специй — будто спагетти в тарелку положили много, а соуса пожалели. Или просто оставили на продолжение книги.
Мир «Ментора черного паука» полон магии: кровавой и стихийной. Здесь живут странные существа, любящие говорить «лу-лу» между слов. Впрочем, как и любое современно фэнтези, эта книга не чурается перевернутых реалий нашего мира: найдется тут и местный аналог волшебного МФЦ, и средство от похмелья. А ругательство «в жопу василиска» — шикарнейшая находка Нины Малкиной. Интересно, в бестиарии прописано, где у василиска там конкретно находится… оно самое?
Большую часть книги героиня проводит за обучением: тут развивается сюжетная линия и с друзьями, и с ментором. Обе кончаются на высокой ноте — эмоциональный пик зашкаливает, а то, что казалось финалом, становится только началом глобального путешествия героини. Не стоит думать, что «Ментор черного паука» из-за наличия одного лишь волшебного учебного заведения уподобляется «Гарри Поттеру», или, того хуже, самому плохому образцу романтической фантастики. Книга Нины Малкиной — простая история, которая держится на базовых сюжетных конструкциях, но не теряет искры оригинальности. А без нее, как известно, не обойтись ни одному демиургу. Даже если демиург этот работает только с буквами.
