Рассказ[1]
Горячий чай томился в цветастых пиалах, покрываясь легкой дымкой и согревая кухонную атмосферу семьи Ковалевых. Юрий пил его, слегка причмокивая, и постоянно керкал, будто был чем-то недоволен. Впрочем, он и правда был недоволен.
— Каждый год мы эти баулы собираем, разбираем… Может, к черту, Лен, эту Анапу? — наконец пробурчал надуто.
— К черту, к черту… А Лешка?! Куда ему в нашей Воркуте сходить? Одна разруха. Нет уж, дорогой. Да и сам ты зря, что ли, ползаешь с киркой за своим углем? На море погреться не помешает, — отрезала Лена.
— Папа, папа, а можно Барсика с собой взять? — крикнул Лешка.
— Ты еще лошадь возьми!.. Барсика… Не мучай кота, отпусти! — возмутился глава семейства.
Потомственный шахтер с большим стажем, Юрий всю свою сознательную жизнь был с черным от угля носом, но зато при деньгах. Супруга Лена трудилась в местном ЖКХ, сидела с бумагами. Лешке, позднему сыну, восьмой год пошел, рос на радость окружающим, хоть и озорничал. Ну, и Барсик еще был в семье, главный пушистый начальник лежанки, обожаемый всеми, кроме Юрия.
Наступала ночь, если можно, конечно, так назвать пору белых ночей, когда на улице круглые сутки день. Задвинув плотные бордовые шторы, чтобы имитировать темноту за окном, и громко зевая, Юра угнездился на двуспальной кровати. Лешка уже сопел, обнимая большого плюшевого мишку, подаренного ему на день рождения бабушкой. Лена вымыла посуду и легла к мужу, укутавшись любимым пледом, вытертым чуть ли не до дыр.
— Юр, ты билеты в куртку положил? — уже задремывая, спросила она. — Чтоб не бегать тут с вами, не искать…
— Да положил, положил, — задумчиво отозвался супруг и, выждав паузу, продолжил: — Блин, слушай, может, все-таки не поедем, а? Что-то дурное у меня предчувствие. Ты ж меня знаешь, я по глупости не стану…
— Спи, Юр. Спи. Хватит выдумывать. Пять часов осталось, — проворчала жена, ежась под мягким пледом, и отвернулась к стене.
— Ладно, попробую, — прошептал Юрий и закрыл глаза.
Около трех часов ночи Лена вскочила от странных, непривычных ее уху звуков. Юра рядом с ней то бормотал сквозь сон, то кричал во всю глотку что-то несуразное. Она разобрала лишь «уголь… мой уголь… зачем вы!».
— Ты чего, Юра, Юра?! — испуганно затрясла она мужа за плечи. — Лешку разбудишь, — добавила сипло.
— Брр, — произнес Юра, сев в кровати и вытирая обеими ладонями вспотевшее лицо. — Брр!.. Пойду морса выпью…
— Что снилось-то?
Муж усмехнулся, беспечно махнул рукой и проследовал в кухню, шаркая тапками по свежепостеленному линолеуму.
Не успели вновь угомониться, как прозвенел будильник, и все, как ошпаренные, забегали по квартире. Лена с Лешкой спустя десять минут вышли на улицу. За ними и Юрий, крепко хлопнув дверью и закрыв замок на четыре оборота, с трудом подхватил баулы и спустился к такси.
Через полчаса семья уже сидела в вагоне поезда Воркута — Анапа. Лешке досталась верхняя полка, напротив устроилась Лена. Себе Юрий выбрал низ — из-за сорванной недавно спины наверх ему забираться было трудно, к тому же внизу, как он считал, теплее, кондиционеры не так дуют.
Четвертым пассажиром к обоюдной радости оказался…
Продолжение читайте в 3 номере журнала.
[1] Основано на реальных событиях. Названия и фамилии изменены.
