О книге Алексея Тарханова «До востребования, Париж»
Я многие годы собираю книги о Париже — на русском, немецком, французском, английском языках. Заблудилась между ними даже польская — о бель-эпок и польско-французских связях (запутанных, как наушники подростка). Записки туристов, временных резидентов, эмигрантов, коренных парижан, дневники, заметки, монографии — о парижской моде, кухне, метро, топономике, кладбищах. Есть даже маленькая, но гордая книжка о том, как сделать бесплатно «пи-пи» в Париже (не спрашивайте, как она ко мне попала) и о том, как жить в Париже задешево (а вот это меня всегда очень интересовало — думаю, не меня одну). Есть книги «Париж в цифрах» и «Париж без слов». Есть Лоран Дойч и Вера Мильчина. Да много что есть. Некоторые я даже не открывала, мне важно знать, что они у меня имеются — и я в любой момент могу протянуть руку к полке и открыть какой-нибудь «Париж для пешеходов». Самые любопытные гастрономические адреса я, кстати, вычитала не в специальных изданиях, а в книжке Элоизы Джеймс с подозрительным названием «Париж в любви»: Элоиза бесхитростно сдала все явки широкому кругу читателей (настоящие парижане так, подозреваю, не не делают), и не обманула — отличные заведения! (Адреса не дам, не просите).
Книги о Париже — они как и сам этот город, не всегда то, чем кажутся вначале. И сколько бы ни было о нем написано книг, всё равно будет мало, так что место на полках для еще одной найдется без труда. Тем более для такой, как новая книга Алексея Тарханова, многолетнего собкора «Коммерсанта» в Париже. Я не то чтобы пристально следила за его публикациями, но если мне что-то попадалось на глаза, читала всегда с удовольствием и думала: вот так и надо рассказывать о городе, который любишь, но не спешишь присваивать! С Парижем всегда происходит вот какая история — каждому, кто пару-тройку раз здесь побывал, начинает казаться, что он всё тут знает, что это вообще его вторая родина — и он вам тут всё сейчас покажет в лучшем виде. Ага, прямо сейчас! Целой жизни не хватит, чтобы изучить хотя бы свой любимый «угол» (мой любимый — Батиньоль, о котором в книге Тарханова, увы, нет ни слова) — и не стоит обманываться компактными размерами города. Я сама была такою была первые пятнадцать лет нашего близкого знакомства с Парижем — даже экскурсии для друзей проводила и честно считала, что уж меня-то здесь трудно чем-то удивить. По Сене плавали-знаем. С закрытыми глазами найдем дорогу к улице Ша-Ки-Пеш. Умеем обедать за семь евро и чтобы вкусно.
Но потом грянула пандемия, и Париж вдруг снова стал таким же далеким, как во времена моего детства, когда я по сто раз перечитывала «Трех мушкетеров», безуспешно представляя себе чарующие виды улицы Феру и Старой Голубятни. Была я там когда-то — или это приснилось? Буду ли еще когда-нибудь? Пока у меня есть только воспоминания, тысячи фотографий — и книги на полках. И когда появилась новая, вот эта, «До востребования, Париж», я тут же бросила всё что в то время читала — и ухнула в книжку Тарханова с головой. Она собрана из текстов, которые Алексей писал в разное время для «Сноба», «Коммерсанта», «Форбса» и других изданий — в основном, небольшие, на 2-3 странички, заметки, среди которых есть, впрочем, и интервью, сделанные на западный манер (не просто вопрос-ответ, но активное включение журналиста, его наблюдения и размышления) с Шарлоттой Генсбур, Мишелем Уэльбеком, Пьером Карденом… Больше 90 кратких глав из личной истории взаимоотношений с прекраснейшим городом мира. Точнее, с одним из этих городов, потому что Париж на самом деле не один, их бессчетное количество — ровно столько, сколько людей здесь живет и сюда приезжает. Тарханов показывает читателю свой Париж, и что очень важно, выдерживает при этом нужную дистанцию. Нет у него (хотя по всем законам жанра должно быть) чувства превосходства перед нами — влюбленными в Париж русскими людьми, переживающими разлуку. А есть именно то, что нужно — пестрая, подробная парижская мозаика, составленная умным, тонким, ироничным и глубоким человеком. Я читаю у Тарханова о парижских булочных и вспоминаю своего любимого пекаря-бретонца с улицы Ришелье — когда мои дети были маленькими, я там покупала марципановых свинок, а потом однажды бретонец куда-то исчез, зато на прилавке появилась его книга «Воспоминания парижского пекаря». Читаю о японских ресторанах на улице святой Анны и вспоминаю, как вырулила туда однажды и не поняла, что это вообще такое — и точно ли я в Париже? Читаю о странных надгробиях Пер-Лашез и думаю о своей подруге Элле — в пандемию, когда все в Париже было наглухо закрыто, включая музеи, Элла гуляла по Пер-Лашез, потому что это ведь тоже своего рода музей — под открытым небом. Читаю о маленьких бистро (в каждом «углу» — свое лучшее) и улыбаюсь, вспоминая друга Франсуашечку — он не так давно писал мне, что переехал и каждый день ходит мимо нашего любимого бистро (не просите адрес — не дам), а оно всё закрыто и закрыто… Но много в этой книге и таких деталей, о которых я и понятия не имела — особенно это, конечно, касается французской политической и светской жизни, но также и некоторых достопримечательностей, традиций, всего того, что можно если не узнать, то хотя бы ближе познакомиться, только прожив в Париже много лет. Кстати, мысль Тарханова — о том, что здесь лучше живется не парижанам, а туристам — мне очень близка. Парижанином стать можно все-таки только в том случае, если ты здесь родился.
— Что ты все ездишь и ездишь в свой Париж? — сердились на меня родственники в благословенные доковидные времена. — Других городов что ли нет?
Так вот нет других, правда! И приезжала я туда так часто именно потому, что чувствовала — однажды я не смогу это сделать… Но теперь открываю книгу «До востребования, Париж» — читать ее можно, кстати, с любого места, — и начинаю надеяться, что снова прилечу в Шарль-де-Голль, куплю билет на RER, проеду мимо разрисованных граффити страшненьких пригородов — и выйду на «Сен-Мишель».
А пока — точно как в древней остроте: и снова хочется в Париж.
Спасибо автору, что сделал его немножечко ближе.
