А. Вернику
Не горюй, не радуйся —
дни пересолили:
тридцать с лишним градусов
в Иерусалиме.
Видимо, пристало мне
при таком варьянте
дуть с друзьями старыми
бренди на веранде.
Лица близких вижу я,
голосам их внемлю,
постигая рыжую
каменную землю —
ублажаю душеньку.
Дай же Бог всем людям
так любить друг друженьку,
как мы ныне любим.
Чую болью сердца я:
розня и равняя,
Муза Царскосельская —
всем нам мать родная.
Все мы были ранее
русские, а ныне
ты живешь в Израиле,
я — на Украине.
Смысл сего, как марево,
никому не ведом —
ничего нормального
я не вижу в этом.
Натянула вожжи — и
гнет, не отпуская,
воля нас — не Божия,
да и не людская.
1992