Кристина Робер, «Преданные. Лабиринты Памяти»
Издательство МИФ
Ника поступает учится в элитную школу-пансионат Форест Холл. Среди золотой молодежи ей непривычно – до этого она шаталась по улицам, клубам и барам, жила без родителей. Так что теперь Ника ведет себя, как дикарка-бунтарь: не носит школьную форму, резко общается с одноклассниками. Причиной тому, конечно, не просто дурной характер, но и много произошедших в жизни неприятностей… Впрочем, Нике и Алексу – любимчику девушек, – вдруг становится не до учебы. Оказывается, в Форест Холле раз за разом при таинственных обстоятельствах погибали ученики. К тому же, Нике приходит письмо от давно потерянной бабушки и приглашение на бал от отца… а еще она находит свою могилу. В буквальном смысле. Как связать все это воедино и принять сущность, что дремлет внутри? Сущность, из-за которой от Ники отказалась мама.
Первая часть трилогии Кристины Робер «Преданные» напоминает сериал от Netflix – типа «Wednesday», «Элиты» или «Сабрины». Это классический жанр «dark academia» – школа, постепенно развивающиеся отношения между учениками, сцены в женских и мужских комнатах, вечеринка в честь Хеллоуина, танцы на день святого Валентина под «Imagine dragons»… Короче говоря, молодежный сериал. С той лишь разницей, что читателю постоянно намекают: что-то тут не так. Какой-то это не такой реализм. «Лабиринты памяти» сперва прикидываются реализмом со странностями, а потом уверенно встают на рельсы фантастки. Оказывается, что есть некая Огненная и Небесная Земли, этакие альтернативные миры. И Ника с ними определенным образом связана… При этом фантастика сплетается с суровым реализмом очень красиво и умело – нитки, соединяющие все задумки воедино, в руках Кристины Робер не белые, а подобранные по цветам так, чтобы швов не было видно. Огненными шарами никто кидаться не начнет, Саруман посреди улицы не возникнет, да и сова, увы, не принесет письмо в школу волшебства.
Роман написан очень живо и натурально. Не чувствуется фальши. Даже в эмоциональным моментах «на надрыве», когда, вроде бы, можно подумать: ну нет, в жизни так не бывает! Бывает, и еще как. Впрочем, тут есть нюанс: сюжетная динамика романа иногда чуть проседает, но это с лихвой компенсируется динамикой отношений между персонажами. Кристина Робер написала скорее о том, что творится «в головах». Внешние события – просто необходимый фон. Как формочка для кекса, без которой тесто растечется. «Лабиринты памяти» – книга-знакомство, где все потихоньку встает на свои места. Кристина Робер не попадает в ловушку под названием «скучное начало трилогии». Книга читается влет: слишком уж много загадок, которые нужно понять. Например, кто такие безликие? И почему Алексу снятся кошмары, где он… убивает?
«Лабиринты памяти» – роман, каких молодежной фантастики не хватает: дерзкий, не боящийся показать самые черные стороны жизни. Будь то изнасилование, непредвиденная беременность или человеческая жестокость во всех проявлениях. Хлестко, красиво, просто – вот рецепт «Лабиринтов памяти». Во многом благодаря главной героине. Будь она милой тихоней, слог романа бы ушел в ноль. А так только подстегивает читать. Книга Кристины Робер чуть напоминает пелевинскую «Empire V» для тех, кто помладше, или «Часодеев» Натальи Щербы для тех, кто постарше. Еще сюда филигранно вписана романтика и легкая эротика – хорошо написать откровенную сцену любой степени тяжести дело непростое. И уж если к середине книги начинаешь нашептывать героем: «давайте уже, целуйтесь, встречайтесь!», — значит шалость удалась.
Вадим Панов, «Непревзойденные. Звезда забвения»
Издательство Альпина.Дети
Прелесть – дивное место, путь куда открыт немногим. Это страна, которую «взрослые давно позабыли» – может статься, что та самая «маленькая страна» из небезызвестной песни. В Прелести живут гномы, мафтаны (прелестные магические животные), русалки, вишневые штыры (кто бы это ни был) и, конечно, феи. В прелести есть магия, а еще – волшебные трамваи. Но существует у Прелести и темное отражение – жуткая Плесень, концентрация всего подлого, мерзкого и ужасного.
Ириска и ее сестра Полика узнают о прибытии чудесного цирка «Четырех обезьян» и попадают в Прелесть, чтобы посетить представление. Для этого у них специальных ключ. Да только все шоу оказывается ловушкой черного колдуна Захариуса, вступившего в сговор с королевой Плесени, чтобы захватить Прелесть и стать ее королем. Ириске удается спастись, но она теряет память. Девочке нужно заново научиться колдовать, спасти сестру и помешать Захариусу. Не без помощи новых друзей: механика-гения Петровича, говорящего страуса Хиша и белочки-оборотня Рычи.
Если после описанных выше событий перед глазами рисуется яркий динамичный мультик с анимацией а-ля Pixar или «Человек Паук: через вселенные», все правильно. Так оно и есть. «Звезда забвения» – первый роман из детского цикла Вадима Панова, известного прежде всего своими взрослыми книгами. Это вполне сказочная история, превращенная в полноценный роман. Текст буквально сочится красками и событиями. «Звезда забвения» в целом очень напоминает ярморочную карусель. Герои не успевают выбраться из одной передряги, как тут же попадают в другую: спаслись из цирка и тут же подверглись нападению летучих мышей, оказались на летающей машине «Бандуре» и тут же вляпались в новую передрягу, повлекшую за собой «осаду» города. Текст не думает останавливаться до самого финала, да и развязка у романа, скажем так, с двойным дном: потому что настоящие черные колдуны просто так не сдаются! Параллельно с сюжетом проясняются «законы», согласно которым работает мир – плавно, не мешая повествованию. Ну а экшен с клоунами, силачами и дрессированными животными – отдельный вид наслаждения.
Дайте автору ножницы, баночку клея и листы цветного картона, и получите что угодно! В том смысле, что Вадим Панов всегда может из подручных средств сделать ярких и фактурных запоминающихся персонажей. И дело касается не только характеров, но и внешности. Так и тут, Хиш – очаровательный болтун, Петрович – суровый с виду, но добрый в душе, Захариус – настырный и чуть неуклюжий, а королева Гниль – ужасающая до мурашек. Чего уж говорить о шпрехшталмейстере-орангутане! Тут все в лучших традициях взрослых романов Вадима Панова. Не изменяя себе, автор даже в «Звезду забвения» вводит легкий, но ощутимый социальный подтекст: мир на грани войны, и феи могут победить, только прекратив междоусобицы (и перестав постить фотографии в ПрелеСети, местном аналоге интернета). Но это не мешает роману быть доброй и увлекательной сказкой. Особенно с учетом того, что Вадим Панов не упускает возможности подкалывать и героев, и читателей. Шире улыбки, ведь великолепный цирк уже в городе!
Екатерина Звонцова, «Серебряная клятва»
Издательство Эксмо
Когда-то царство Ардария было единым целом, но раскололось надвое: на лунное и солнечное царства. Так сильны были теологические споры. Но наступила Смута, и на престол солнечного царства претендует королевна-Самозванка и ее сводный брат-возлюбленный. Солнечному царству приходится заручится помощью язычников из Пустоши Ледяных Вулканов. Так и встречаются воевода Хельмо и командующий Янгред – им предстоит поднимать народное ополчение и бороться за судьбы: всего народа и свои собственные. Ведь тот, кого считали «чужим» и дикарем, может оказаться самым родным человеком.
«Серебряная клятва» – фэнтези, насыщенное параллелями и словно находящееся в лабиринте кривых зеркал, состоящее из отражений реальных событий. Понятно, что история базируется на исторической русской Смуте. Но есть в романе много других отражений – или, как говорит Галина Юзефович, колокольчиков, которые звенят и заставляют читателя думать «где-то я такое уже видел». В наличии реверансы в сторону самой известной хитрости Троянской войны, судьбы Атлантиды, прозвища Людовика 14, да и к другим книгам автора. Например, к пантеону богов из «Берега Мертвых Незабудок». Кстати, действия обоих книг происходят в разных частях одного и того же мира. Упоминается романе и двуглавая Златоптица, которая дается в руки лишь царю и некоторым его приближенным – не нужно комментариев, чтобы понять, что это за птица такая.
Текст романа абсолютно «вкусный», со стилизованными вставками словно бы из баллад в прозе. В красоте образов Екатерина Звонцова себе не изменяет. Первая часть книги кажется чуть затянутой (особенно по сравнению с остальными), зато смачных сцен в романе – хоть отбавляй: начиная первым знакомством с лунными королевной и королевичем, заканчивая царским посмертием.
Ардария — это своего рода Рим, расколовшийся на две части: более грубую и более утонченную… Но тут все не так просто. Выходит своеобразная метафора с двойным дном: с одной стороны, это явная аллюзия на Европу и Русь времен Смуты, с другой – на восточную и западную Римские империи. Только в нашем мире людей-людоедов с крыльями не было. А в «Серебряной клятве» – есть. И, кстати, их командир Цу – пусть и эпизодический, но очень яркий персонаж.
Главный теологический спор, из-за которого давно и случился раскол: какой свет воскресил бога, солнечный или лунный? В этом и многих других смыслах роман перекаливается со «Львами Аль-Рассана» Гая Гэвриеля Кея – только «Серебрянная клятва», текст, как говорится, а-ля рус. У Кея верят в солнечного бога, две луны и звезды, у Екатерины Звонцовой – в солнечный свет, лунный свет и огонь языческих богов. У Кея люди противоположных верований становятся друзьями, у Екатерины Звонцовой – тоже. Говоря иначе, напрашивается еще один слой в и без того насыщенный роман. Впрочем, незачем распутывать клубок смыслов «Серебряной клятвы» – их слишком много, и пусть каждый найдет свою красную путеводную нить.
Василий Ракша, «Песни радости, песни печали»
Издательство МИФ
Пятимирье – «вселенная» пяти культур, вдохновленных земными: шумеро-аккадской, персидской, греческой, скандинавской и славянской. И вот в Буян-град – жемчужину Пятимирья, – свататься к царевичу Елисею приезжает княжна Ладмила. Ей предстоит познакомится со странными вкусами суженного, другими избранницами, райскими девами-птицами и нравами Буян-града. Но тут убивают посла из Эллады, а в Буян-град возвращается юноша, который называет себя наследником царя Салтана, правителя. Интриги среди людей, интриги среди богов – и нет от них покоя.
«Песни радости, песни печали» – текст, собранный очень мудро и умело: со множеством подтекстов и подводных течений. Это, с одной стороны, нетривиальный ретеллинг «Сказки о царе Салтане»: бочка в наличии имеется (и стихотворный вариант сказки, прекрасно стилизованный под Пушкина, тоже). С другой же стороны, роман – большое исследование об истоках любой культуры. Есть острое ощущение, что Василий Ракша читал Шпенглера или Тойнби: центральными «оплотами» выдуманного мира становятся пять великих земных культур, чуть переиначенных. Буян-град же – в некотором смысле Вавилон эпохи расцвета: богатая, величественная столица, величайший город мира, полный пороков и наслаждений, дурмана «зелья» (местного наркотика) и сладких заграничных фруктов. Классический Вавилон в книге тоже есть.
Дебютный роман Василия Ракши вроде бы надо назвать «славянским фэнтези», тут по документам все чисто. Но книга настолько непохожа на другие из этой же жанровой ячейки, что язык не поворачивается. Читателя преследует скорее не мифологически-славянская, а сказочно-славянская атмосфера. Хотя богам – из разных мифологий – в книге отведено особое место. Истеричный Перун особенно прекрасен. Здесь есть и стимпанк-элементы: автоматическая подача книг, медные рычаги для регулировки воды в купальнях, буры, вдохновленные наблюдениями за моллюсками, пожирающими древесину… Некоторые технологические чудеса действительно существовали – вспомнить хотя бы купальни царских дворцов в земном Вавилоне. Вдобавок, Васили Ракша с ловкостью трюкача умело перекладывает современные «фишки» в иную эпоху: тут и методы криминалистики встретятся, и та самая комната мистера Грея из того самого фильма появится. В Буян-граде, правда, эту роль исполняет Сад Наслаждений сладострастного царевича.
«Райские птицы» – Сирин, Алконост, Гамаюн, – образы весьма заезженные, но Василию Ракше удается и на них взглянуть по-новому. Каждая птица родом из какой-то одной «культуры» Пятимирья, но судьбы их перекликаются; судьбы обращенных в тех, кто они есть сейчас: по собственному желанию, чтобы спастись от жестокого отца, или злым проклятьем после сорванной свадьбы. «Песни радости, песни печали» – бодрая и насыщенная история, где чуть ли не каждая глава оканчивается клифхенгером, а внимание уделено не только хитросплетению сюжета, но и персонажам. Герои здесь, к слову, далеко не заводные солдатики, двигающиеся ровно до тех пор, пока продолжается сюжет. Вытащи их, поставь на полку – и они не утратят всего объема характеров.
Том Белл, «Город звезд»
Издательство Rugram
После великого раскола боги, создавшие мир, пропали – и никто не знает куда. Кто-то говорит, они умерли, кто-то – просто ушли. В любом случае, свято место пусто не бывает – и места богов заняли Поднебесье и Пекло… Родную деревню Ярослава сжигает дотла воинственная Орда, служащая Пеклу, а его подругу, Машу, дикари уводят в рабство и клеймят. Спасаясь, Ярослав встречает мудрого старца Яромира и говорящего кота Черныша. Оказывается, что вся суета началась из-за фигурок-идолов богов, одну из которых отец отдал мальчику. Теперь за этими «артефактами» охотятся все вокруг – нужно собрать их полностью. Тогда, возможно, получится узнать правду о богах…
Роман «Город звезд» разделен на две части, между событиями которых проходит четыре года. Том Белл сначала разводит героев – Машу и Ярослава, а потом сводит вновь. Они и повзрослели, и изменились – Маша, например, стала полноправным членом Орды, она больше не рабыня. Вождь разглядел в ней потенциал. И в этом смысле роман весьма зеркален: так, например, со стороны каждого героя есть по мудрому наставнику. И если в случае Ярослава это местный Гэндальф (который тоже не против покурить табачку и тоже живет не первую сотню лет), то в случае Маши – ее бывший «хозяин», опытный воин.
«Город звезд» написан по всем классическим законам фэнтези: тут есть и квест, и «дорога», и даже волшебный помощник имеется. Можно было бы сказать, что роман Тома Белла – это славянское фэнтези. Но тут стоит быть более точным: все же, славянское фэнтези обычно базируется именно на образах из фольклора и мифологии. Здесь же ракурс смещен скорее в сторону исторических референсов, так что «Город звезд» стоит назвать скорее древнерусским темным фэнтези с нордическими нотками(пусть герои иногда и шлют друг к друга к лешему). При этом никаких откровенных элементов языческого славянского пантеона в книге не встречается – одно упоминание Перуна разрушило бы всю ту «дженгу» из деревянных палочек, которую автор так старательно собирает. Миру Тома Белла знакома магия: тут есть и волшебные рисунки на стенах, путающие мысли, и магический наркотик из растения, которое цветет, даже если его соврать.
По манере повествования и атмосфере «Город звезд» слегка напоминает книги Алексея Пехова, который тоже пишет весьма классическое фэнтези – стоит напомнить, что в этом термине нет ничего плохого. Только вот роману Тома Белла местами не хватает живописности. К тому же в тексте иногда проскакивают неоправданные отсылки: Яромир вот сказал, что его как-то стали называть Мазаем после того, как он спас зайцев. В авторской речи можно было бы принять это за игру с читателем, а вот в реплике героя получается скорее баг, чем фича. В остальном же «Город звезд» – бодрое начало серии для любителей классического фэнтези, готовых посмотреть на знакомые приемы в совершенно новом мире.
Майкл Бедард, «Египетское зеркало»
Издательство Фолиант
Так уж вышло, что Сайману, обычному канадскому парню, пришлось ухаживать за соседом – старым археологом мистером Хокинсом, который работал над книгой «Ловцы душ» о египетской магии. Сначала Сайман просто приносил старику еду, потом помогал по дому. И однажды посмотрел в диковинное зеркало, возможно, родом из самого древнего Египта – хоть археолога в свое время и заверили, что это подделка. То, что Сайман увидел в отражении, напугало его и изменило жизнь. А после таинственной смерти мистер Хокинса в его дом приехала женщина, которая зовет себя племянницей старика. Да вот только Саймон ни разу не видел, как она ела или спала, а еще у нее вечно с собой вонючее лекарство. Вместе с подругой Саймону предстоит выяснить, почему все вокруг ищут египетское зеркало и в чем тайна двойников «ка». Может, все просто мерещится? Доктора говорят именно так.
«Египетское зеркало» — это такой условный Хаггард для подростков, но с размахом приключений поменьше: никаких путешествиями к гробницам или в копи царя Соломона. Но от этого роман не становится менее напряженным и увлекательным. Через весь текст протянута сеть для ловли читателя на множество крючков: что за таинственное письмо приходит старику, зачем ему коллекция зеркал, почему сестра кажется герою какой-то другой, что может значить символ Ока Гора на книге и почему племянница археолога так хороша в музыке? В финале все встанет на свои места.
Майкл Бедард пишет увлекательную и в то же время познавательную историю, которая понравится даже взрослым: пусть некоторые сюжетные ходы читаются уже с середины романа. Книга никуда не спешит, здесь нет ненужно экшена – только саспенс и большая загадка, вокруг которой вращается все повествование. В «Египетском зеркале» очень грамотно и с любовью переложены элементы египетской мифологии и религии, а не как обычно бывает: вставить пару мумий там, пару – сям, ну и еще добавить обязательно злого бога Анубиса (который никогда не был злым). Так что авторский подход со знанием дела особенно приятен. Матчасть – писательское все. Здесь даже заклинания написаны по аналогии с реальными – используются схожие речевые обороты. Поэтому «Египетское зеркало» – роман совершенно точно и для тех, кто любит египетскую мифологию, и для тех, кто мечтает в нее влюбится. Вне зависимости от возраста.
Яна Летт, «Пустая»
Издательство Альпина Паблишер
Лекки – у нее много имен, но это она полюбила больше всего, – просыпается в лесу и не помнит, кто она такая. Даже забывает, что такое голод – вспоминает об этом, только когда вновь понимает смысл слова «еда». Лекки просыпается пустой – странным существом с красными, как у кролика, глазами и белоснежными волосами. Теперь ей предстоит отправиться к людям, чтобы узнать правду о себе: Лекки посетит ведьму, молодость которой поддерживают невинные дети, познакомится с обществом Вольных Птиц, приедет в столицу и пообщается один на один со Слепым Судьей. Блюстителем судеб, планы которого – туманны. Одна проблема – пустых люди боятся и ненавидят, а на магов объявлена охота.
Новинка Яны Летт – подростковый роман с элементами притчи. Таинственные пустые – не более, чем красивая метафора человека, потерявшего самого себя. А разве может быть что-то страшнее? Сюжет здесь не слишком изощренный, без безумной паутины причинно-следственных связей, но тем «Пустая» и подкупает: интриги в стиле условного Мартина погубили все обаяние романа.
История разделена на две части. Первая – квест-дорога в поисках ответов, вторая – события непосредственно в столице. Интересно, но выдуманный мир с одной стороны напоминает условное средневековье (героиня посещает деревни и путешествует на лошади), а с другой – отдает легким ароматом стимпанка. Ведь в столице есть воздушные суда и фонари. Кстати, «Пустая» балуется с альтернативными мирами… Сохраняя интригу, стоит лишь повторить слова Слепого Судьи, которые он подчерпнул из одной «древней» сказки: «Алиса, выпей меня».
«Пустая» – роман-пазл. Читателю предстоит восстанавливать судьбу Лекки из подсказок, которые герои разбрасывают на протяжении всего текста: так, старуха забирает лошадь девушки, но называет имя того, кто причастен к ее становлению пустой. Яна Летт предлагает читателю поиграть в классики – прыгать с детали на деталь, чтобы, стоя на этих осколках памяти, как на кочках в густом болоте непонимания, прийти к финалу. Если быть внимательным – даже раньше нужного. В романе нет очевидных антагонистов, здесь в каждый герой обрисован серыми красками и полутонами. Даже таинственный Слепой Судья неоднозначен: особенно противоречиво отношение к нему в конце книги, и без того душераздирающем. «Пустая» – мудрая, но в то же время легкая, без лишних изысков, ровная и увлекательная, местами неожиданная и иногда слишком уж холодная история о принятии себя, еще раз напоминающая, что человек – сумма всех принятых им решений. И иногда критически необходимо отпустить прошлое, ведь важно, по сути, только настоящее – здесь и сейчас. И вдруг окажется, что ответы на все вопросы, как водится, были перед носом. Стоило лишь посмотреть.
Юлия Линде, «Гула Камакри. Легенда о проклятом таборе»
Издательство МИФ
Анна – девушка цыганских кровей, приемная, но любимая дочь. В наследство ей непонятно как достались сережки из настоящего золота, она была с ними еще в детском доме. И вот после своего четырнадцатого дня рождения Анна с другом, который выступает в роли повествователя, идет в бассейн – казалась бы, ничего необычного. И вдруг, нырнув в воду, девушка оказывается в таинственном междумирье – миром между жизнью и смертью. Она узнает легенду о своих предках – о таборе, который проклят скитаться в междумирье. И ей предлагают сделку: золотые сережки взамен на любое желание или уникальную способность.
Книгу Юлии Линде лучше всего описать словом «самобытная». Это, казалось бы, обычный роман о трудном переходном возрасте, где героиня принимает не всегда верные решения, а потом исправляет свои ошибки. Но за счет цыганского колорита роман наполняется галлоном очарования – по тексту разбросаны разные легенды и элементы мифологии. Например, о дочерях Евы, каждая из которых стала прародительницей того или иного народа. Или о ниваши – духах воды без костей, с копытами, перепонками на руках и красными бородами. Собственно, ниваши и станут теми, кто будет торговаться с Анной, предлагая «способности». Трижды героиня пожелает не того, трижды вернется – все, как в сказках. Да и в нашем мире Анна успеет натворить глупостей. Немудрено. Она – бунтарка: не любит восьмое марта, уши проколола в четырнадцать лет. К тому же, безнадежно влюблена в того, кто не отвечает взаимностью. И даже волшебство этого не изменит. Как бы не хотелось.
У романа «Гула Камакри» очень интересная подача: это якобы книга, которую в подарок на 15-й день рождения написал друг Анны. И опубликовал самиздатом. Юлия Линде подобрала абсолютно идущий на пользу истории слог – легкий, со сленгом, заимствованиями… К тому же, всегда приятно поиграть в «ненадежного рассказчика». Пусть читатель немного помучается – это тоже полезно.
