То, что Ившин был сволочью, каких поискать, знал каждый в театре.
— Сначала искусство, потом все остальное. Жизнь — гумус, на котором произрастает искусство, — повторял он регулярно.
У него, к слову, не видел один глаз. Когда-то в юности он играл в ТЮЗе, над сценой взорвался фонарь, а юный Ившин имел несчастье посмотреть вверх… Актер с бельмом вместо глаза — не самая востребованная в искусстве фигура, и он переквалифицировался в режиссера. При этом очень любил на новогодних представлениях играть пиратов, а однажды даже снялся в роли Кутузова в историческом документальном сериале.
Премьера «Юрьева дня». У Терского и Алчевой сцена затяжной семейной ссоры. С битьем стаканов, рукоприкладством, прощаниями, прощением. «Юрьев день» — комедия, но сложная, по сути, трагикомическая. Терский и Алчева и в действительности, не по роли, муж и жена. Накануне они поссорились, на спектакль пришли выхолощенными и высушенными до состояния половых тряпок, неделю пролежавших на горячей батарее.
— …Юрий Григорьевич, я вам реально готова в рожу вцепиться.
— Я к вашим услугам. Только не забудьте, завтра совещание у зам. главы правления банка. Он не оценит кровавые полосы на моем лице. И вы можете остаться без обещанной собольей шубы на Новый год…
Ха-ха, хо-хо. Но нерва нет ни малейшего. Полное равнодушие и усталость друг от друга.
Ившин бесится.
В глубине сцены открытое окно, оттуда доносятся звуки города, смех, невнятный говор прохожих.
Ившин вспоминает, что у Терского аллергия на тополиный пух.
Я и сам присутствовал при той сцене, когда мы об этом узнали.
Договорились попить пива в кафе «Под зонтиками». Пришли. Видим Терского с распухшим, практически до величины банана, носом и красными кроличьими глазами.
— Что с тобой?
— Раньше бы сказали — «сенная лихорадка». Теперь — аллергия на цветение растений, — говорит он и обводит вокруг себя руками.
Всюду летают огромные хлопья. Начало июня — цветет тополь.
Мы берем пиво, пьем, стараемся не улыбаться, глядя на распухшее, ставшее похожим на верхний шар снеговика с бананом вместо носа, лицо Терского. Хорошо проводим время, шутим, немного издеваемся друг над другом и общими знакомыми. Терский, обычно душа любой компании, и тут стремится выйти на ведущие роли, но слезы и безбожно гундосый голос стреноживают его порыв. Терский раздражен, Терский закипает.
И тут из динамиков, висящих над нашими головами, раздается бодрое: «Тополиный пух, жара, июль…»