В рамках проекта «Наша Победа»
Жизнь замечательных кораблей. Одиссея тихоокеанской подлодки, которая воевала у берегов Норвегии и первой обошла вокруг света.
У каждого корабля – своя, персональная судьба.
Иные гибнут в сражении. Это не всегда конец жизни: тот же «Варяг», затопленный после неравного боя при Чемульпо, японцы подняли и уже в 1905 году ввели в строй под именем «Соя». (При всех морских суевериях наречь новый корабль именем погибшего с честью собрата плохой приметой не считается; вот и сегодня флагман Тихоокеанского флота – ракетный крейсер «Варяг»).
Другие доживают до старости и идут «на иголки» или «на гвозди» (крепче нет в мире гвоздей!).
Бывают корабли репрессированные. «Сторожевой», на котором в 1975 году поднял мятеж замполит Саблин, сослали с Балтики на Камчатку. А Саблина расстреляли – как его кумира и предшественника лейтенанта Шмидта.
Бывают – преданные и проданные. Авианесущий крейсер «Минск» в 1990-х продали в Китай, где он стал развлекательным центром Minsk World.
Избранные становятся памятниками. Выжившая в Цусиме (ей была суждена особая миссия) «Аврора» в Петербурге, научный «Витязь» в Калининграде, революционная «Гранма» в Гаване, чайный клипер «Катти Сарк» в Лондоне… Среди памятников Владивостока – «Красный вымпел» (бывший «Адмирал Завойко», первенец советского военного флота на Тихом океане), «мэрээска» – малый рыболовный сейнер, трудяга прибрежного промысла, и подводная лодка С-56. Наш рассказ – о ней.
Лодку заложили в 1936 году в Ленинграде. Доводили до ума во Владивостоке, куда секции везли поездом. Строили по тому же проекту (и по немецкой лицензии!), что и знаменитую С-13 Александра Маринеско – автора «атаки века», «подводника №1», потопившего в январе 1945 года транспорт «Вильгельм Густлофф».
В надводном положении 78-метровая лодка, вооружённая шестью торпедными аппаратами, давала 19,5 узла (узел – морская миля, то есть 1852 метра, в час), под водой – 8,7. Экипаж – 42 человека. Командиром назначили черноморца капитан-лейтенанта Григория Щедрина.
На втором году войны Госкомобороны решил перебросить с Дальнего Востока, ставшего глубоким тылом, на Северный флот дивизион подлодок – двух «ленинцев» (тип Л, минные заградители) и четырёх «сталинцев». Из-за нехватки ледоколов приказали идти не Северным морским, а кружным путём: через Тихий океан и Атлантику. В октябре 1942 года С-56 покинула Владивосток. «Кончился «малый каботаж», началось морское плавание. Волна стала выше и злее», – пишет Щедрин в мемуарах «На борту С-56». Переход был секретен, но блюсти режим скрытности – идти днём под водой – не давали изношенные батареи.
Доставалось и матчасти, и людям. В тропиках в отсеках стояла 60-градусная жара. Северная Атлантика встретит айсбергами… У Панамского канала погибла со всем экипажем субмарина Л-16 капитан-лейтенанта Гусарова, торпедированная японской лодкой I-25. «Пятьдесят шестую» ещё раньше, на Алеутах, атаковала неизвестная субмарина (при доковании в днище найдут обломки хвостовика невзорвавшейся торпеды), аналогичный инцидент случился у Калифорнии. Не исключено, что лодки атаковали союзники. Штаты воевали с Японией по принципу «Топи их всех!», ставшему заглавием мемуарной книги американского адмирала Локвуда. Лишь много лет спустя выяснилось: шесть из 24 погибших торговых судов Дальневосточного морского пароходства – на совести подводников США. Лодка SS-276 Sawfish лейтенант-коммандера Сэндса умудрилась за одни сутки потопить два советских парохода – «Колу» и «Ильмень»…
Новый год – с ёлочками из проволоки и выкрашенной зелёнкой марли – экипаж С-56 встретил в открытом море. В канадском Галифаксе потрёпанная лодка стала в ремонт. Позже, у берегов Ньюфаундленда, врезалась в надстройку затонувшего судна и с трудом освободилась.
В марте 1943 года усталые подлодки наконец прибыли в Полярный, пройдя два океана и 16632 мили. Вскоре С-56 приняла боевое крещение, высадив разведгруппу в тылу врага и атаковав вражеский транспорт. За полтора года боевой работы она совершит восемь походов к норвежскому мысу Нордкин – самой северной континентальной точке Европы, произведёт 13 атак с выпуском 30 торпед. Из мемуаров Щедрина: «Идёт конвой… Вижу три транспорта, шесть сторожевиков, несколько больших охотников. Решаю… пройти между транспортами и охранением, развернуться и… одновременно атаковать: носом — транспорты, кормой — один из сторожевиков». Достоверно подтверждено потопление лодкой четырёх кораблей: танкера Eurostadt, тральщика М-346, сторожевика NKi-09 и транспорта Heinrich Schulte. Имелись и неподтверждённые: «Нужно иметь фотографии или лично наблюдать до конца гибель атакованной цели. Взрыв своих торпед, зафиксированный на слух, дает право считать атакованный корабль лишь повреждённым». Возвращение, торжественный ужин с традиционным жареным поросёнком (гостем экипажа однажды стал поэт Лебедев-Кумач, которому командир вручил первый кусок мяса). Отдых, пополнение боекомплекта (на тавоте, которым смазывали торпеды, матросы писали: «За Ленинград», «За Крым»…) – и новый поход.
На «эску» сбросили около трёх тысяч глубинных бомб. Щедрин: «От разрывов боль в ушах… Гаснет свет… Сильный удар корпусом о грунт… Восстанавливаем освещение… Из строя вышел эхолот. Теперь мы не только оглохли, но и ослепли». Игрушка – обезьянка с пружинами вместо рук и ног – стала «взрывомером»: «Чем ближе взрыв… тем больше амплитуда скачков обезьянки… В обе стороны отмечены установленные опытным путём деления; «далеко», «близко», «очень близко» и наконец «ого-го», что соответствовало такой близости разрывов, когда… разлетаются плафоны и лампочки». Однажды, уходя от врага, Щедрин отключил регенерацию воздуха, чтобы не выдать лодку шумом: «Всё тяжелее становится дышать. Мучает одышка. Стучит в висках, свинцом наливается голова. Трудно и совсем не хочется двигаться… У всех неестественно красные лица. Наступает апатия…»
Здесь, в Баренцевом море, в 1943 году погибла лодка С-55 Льва Сушкина, тоже пришедшая с Тихого океана. Её «сестра» оказалась счастливой: С-56 стала Краснознамённой и гвардейской (таких было всего четыре), командир – Героем Советского Союза.
Результативность субмарин – вопрос непростой. Одни эксперты исходят из числа потопленных целей, другие – из тоннажа. Спорят: учитывать ли суда, подорвавшиеся на минах, которые поставила лодка… Но С-56 входит в топ самых результативных лодок советского ВМФ по любому гамбургскому счёту. Букву «С» в названии расшифровывают как «Сталинец» или «Средняя»; боевые заслуги С-56 явно выше среднего. По тоннажу потопленных целей подлодка отстаёт лишь от С-13 Маринеско (последний отличался сложным характером, после войны сидел по статье «расхищение социалистической собственности», до отмены приговора и присвоения звания Героя не дожил) и Л-3 Петра Грищенко, по количеству побед – от той же Л-3 и К-1 Михаила Августиновича. Заметим, что именно С-56 стала лучшей в применении торпед – результаты Л-3 и К-1 достигнуты в основном постановкой мин.
Щедрин ещё послужит на Тихом океане – в 1954 году примет командование Камчатской флотилией (позже возглавит комиссию по госприёмке кораблей, в отставку выйдет вице-адмиралом). В том же году на Дальний Восток вернулась и С-56, одолев с помощью ледокола «Ленин» Севморпуть и таким образом замкнув – первой из субмарин – кругосветку. Новый командир счастливой «эски» Виктор Харченко вспоминал опасный переход: «Корпус… обжимают льды… Свободные от вахты вызваны наверх. Идут в ход пешни, подрывные патроны… От частых реверсов мотористы и электрики стоят на вахте мокрые… Две ночи никто не спит… Каждую минуту может произойти непоправимое».
Состарившись, лодка служила плавучей зарядовой станцией и тренажёром по борьбе за живучесть. На лом, как С-13 ещё в 1957 году, гвардейский корабль не пошёл – ему выпала почётная пенсия. К 30-летию Победы С-56 установили на Корабельной набережной Владивостока, у штаба флота, и превратили в музей.
…Во время войны немцы не раз объявляли «пятьдесят шестую» погибшей, но она всякий раз воскресала. Теперь, неся службу на суше, С-56 навсегда стала непотопляемой.
