Юлия Яковлева написала роман, открывающий в современной российской прозе новую традицию.
На самом деле это для нас она новая, а на Западе – очень даже давняя, почтенная: когда известные писатели становятся персонажами литературных произведений, более того – расследуют убийства и прочие злодеяния. Есть, например, такой Эндрю Уилсон, в чьих книгах главная героиня – сама Агата Кристи (у нас переведены два его романа – «Искусство убивать» и «Оттенки зла»). В романе Дэна Симмонса «Друд» расследованием занимается сам Чарльз Диккенс. В «Игре под названием Убийство» Джайлза Брандета следствие ведут Арту Конан Дойл и Оскар Уайлд. Только что вышел новый роман Хозе Эдуарда Сомозы «Этюд в черных тонах», где следствию помогает опять же доктор Конан Дойл. И так далее, примеров немало.
Это ведь хорошая литературная игра: дать возможность знаменитому писателю пожить в обстоятельствах, в которые он помещал своих героев. Представить, как бы выглядела Агата Кристи (зонтик, седенькие букли из-под шляпки, очки) в роли миссис Марпл. У нас пока эта традиция не очень прижилась. И одним из первых опытов в жанре «писатель меняет профессию» стал роман Юлии Яковлевой «Даль», который вышел на днях в новом издательстве Rugram.
Впрочем, не первый, не первый – в творчестве Яковлевой точно не первый. Год назад в издательстве Storytel вышла ее аудиокнига «Поэты и джентльмены». Поскольку Storytel издает только аудиокниги, «в бумаге» этот текст не вышел, а он заслуживает самого внимательного изучения. Сама Юлия Яковлева говорит, что «Поэты и джентльмены» написаны в жанре «ранобэ», это такой вид японской манги, только с большим количеством диалогов. Для нас же важен сюжет, а он весьма необычный.
1854 год, англо-французская эскадра входит в Балтийское море и сокрушительным огнем практически сносит с лица земли Санкт-Петербург. Крымская война проиграна, столица разрушена, Российская империя находится при последнем издыхании. Единственные, кто могут ее спасти – это русские писатели. Если они соберутся, самые талантливые, то смогут коллективным разумом, талантом и волей «перепридумать» страшную страницу отечественной истории. Для того, чтобы собрать лучших из лучших, высшие силы, охраняющие Россию, посылают Владимира Даля – он в книге вроде Демиурга, способный перемещаться в пространстве и времени. Даль собирает в одной комнате Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Чехова. Объясняет, в чем их творческая задача. И невдомек ему, что на борту вражеской эскадры собрались и действуют против русской литературы главные дамы литературы английской – Анна Радклифф, Джейн Остин и Мэри Шелли.
Эта головокружительная схватка русских супергероев и англичанок-злодеек, которые, как известно, России всегда гадят, придумана и описана настолько восхитительно, что во время чтения забываешь обо всем на свете. В самом деле, где еще в современной прозе увидишь, как в одной комнате Пушкин и Чехов троллят друг друга, а Лермонтов пытается их мирить (а Гоголь в постоянной депрессии, его самого спасать надо)? Это такой сногсшибательный проезд по всей русской литературе, с кучей раскавыченных цитат, намеков и аллюзий, понятных только тем, кто хорошо помнит русскую классику. Это сделано, что там говорить, великолепно. Потому что написала этот волшебный, магический текст Юлия Яковлева, которая пишет давно, и давно заслуживает если не какой-нибудь престижной литературной премии, то как минимум внимательного и серьезного отношения к своему творчеству со стороны читателей и критики.
Судите сами. Когда-то Яковлева начинала как самый известный балетный критик Санкт-Петербурга, написала две великолепные книги – «Азбука балета» и «Создатели и зрители. Русские балеты эпохи шедевров» (а совсем недавно – первый современный триллер «Каннибалы», действие которого происходит за кулисами Большого театра, и там тоже некоторым образом про балет). Потом – ррраз! – и Яковлева начинает писать ретро-детективы, причем выбирает примусно-пайковую эпоху 1930-х, местом действия – Ленинград, а главным героем делает инспектора угрозыска Василия Зайцева, который в полном соответствии с фамилией не столько расследует жуткие преступления, сколько убегает от разных злодеев, желающих ему зла. Вышли три детектива – «Вдруг охотник выбегает», «Небо в алмазах», «Укрощение красного коня», в них действуют как вымышленные герои, так и реальные исторические личности вроде Кирова, маршала Тухачевского или Ворошилова. Не успели мы перевести дух – а Юлия Яковлева снова меняет амплуа, и пишет детские книги. Причем это а)очень хорошие детские книги и б)действие их происходит во время блокады Ленинграда. Вы можете себе представить хорошую детскую книгу про блокадных детей? Читайте «Жуки не плачут», «Дети ворона», «Краденое солнце». «Ленинградские сказки» – самый, возможно, необычный опыт в современной детской литературе. О ленинградской блокаде много чего написано, включая триллеры и шпионские боевики. Но чтобы сделать блокаду материалом для детских книг – такое действительно происходит впервые. И вокруг этих книг уже создался небольшой культ, сообщество людей, которых поразили истории ленинградских детей, выживающих в дни блокады. «Это какие-то невероятно точные, правильные истории о мужестве, о терпении, о том, что дети всегда остаются детьми», написала мне одна из читательниц.
И вот – новый поворот, и теперь Яковлева придумала новый жанр. Вернее, пересадила на отечественную почву почтенные ростки западного жанра «писатель становится детективом». И роман «Даль» – первый полноценный опыт в этом жанре. Давайте присмотримся к нему внимательнее. В декабре 1825 года молодой студент-медик Владимир Даль пробирается из Дерпта, где он учится в университете, в Петербург. По пути с ним происходят разные приключения. Далю приходится, призвав на подмогу логику, рационализм, науку и череп своего покойного друга, который он все время возит в саквояже, сражаться с разной нечистью. То с домовым, то с таинственным игошей, похищающим души людей, то с инфернальной пчелиной царицей, то с совершенно стивенкинговским Жердяем. Мистика, колдовство, ужасы, странные незнакомцы и подозрительные ямщики, мужики, крестьяне, пасечники и бабы – чего только не встретишь на «государевой дороге» в александровскую эпоху! А прибыв в Петербург, Даль попадает под арест – потому что его друзья оказались в числе мятежников, примкнувших к заговору декабристов. На последних страницах Владимир Даль обернется, бросит на нас взгляд, – и мы понимаем, что история не закончена, будет продолжение.
Почему именно Даль? Вот что ответила сама Юлия Яковлева: «Представляете, это Даль сам! Я думала, что напишу одну книгу про вот это его странное путешествие, и все. Но потом он сам как-то объявился опять и получилась вселенная “Поэтов и джентльменов”, где Даль уже взрослый и даже зрелый, но по сути «Поэты и джентльмены» – третья часть того цикла, который начинается “Далем”, и если читатели встретят этот роман с интересом, то я с радостью напишу вторую часть – уже знаю, про что она. Даль – странная фигура, в нем чувствуется какой-то парадокс, ответить на который можно только средствами искусства. Составитель словаря – это то, что мы знаем, но почему он? – сын датчанина и немки, который называет себя русским – это же поразительно, правда? И умирающий Пушкин в последние минуты хотел видеть именно его – это тоже так таинственно и так загадочно! У Даля, как мне кажется, есть нужное сочетание рационализма и склонности к исследованию материального мира (он же был успешный инженер и успешный врач, без преувеличения успешный!) и при этом воображение»…
А ведь это же прекрасный, плодотворный метод, который можно распространить и на других русских классиков, и представить русскую литературу как детективное агентство, и кто бы из классиков чем бы там занимался. Достоевского можно было бы посылать патрулировать улицы – с его-то наблюдательностью, с его знанием человеческой природы. Пушкину – поручать опросы молодых девушек (симпатичный, смуглый, манеры, дамский угодник, весельчак) . Лермонтову как бывшему командиру роты пластунов доверять силовое задержание и доставку преступников в участок. А там их будет допрашивать сам Лев Николаевич Толстой, тот как посмотрит из-под своих кустистых бровей – расколет любого жулика. Ну, а оформлять протоколы…у кого там самый красивый почерк? У Чехова, говорят. До чего только не доведет чтение романа, где Владимир Даль гоняется за всякой нечистью. И да – ждем продолжения, очень ждем.
Владислав ТОЛСТОВ
