Статьи

Увидеть в человеке человека

Темнеет. Хочется читать. Сегодня был трудный день: много уроков, факультатив, репетиция — почитаю что-нибудь веселое и легкое. Пробегаю глазами по оглавлению сборника. Вот то, что нужно, — «Баргамот и Гараська». Кто автор? Леонид Андреев. Знаю такого писателя, его настоящее имя Леонид Николаевич Андреев — это русский писатель, драматург, очеркист, он еще «Кусаку» написал, там о людской жестокости идет речь и о безответственности по отношению к животным. Наверное, Баргамот и Гараська тоже какие-нибудь животные. С этими мыслями я укутываюсь в пушистый плед, и все — меня ни для кого нет.

 Страница, вторая, третья… и вот уже последняя реплика Гараськи: «По отчеству… Как родился, никто по отчеству… не называл…» Я долго сижу неподвижно, боюсь, что с разговорами пристанет бабушка, а я не хочу говорить. Хочется думать не знаю конкретно о чем, но о чем-то важном, и не только для меня, а для всех нас, для людей.

Рассказ не отпускает. Баргамот, Гараська — никакие это не животные. Это люди. И жили они очень давно, больше ста лет назад. А может, и не жили они вовсе — их автор выдумал. Но почему же тогда не отпускает?

 Вот Баргамот — «высокий, толстый, сильный громогласный» городовой по имени Иван Акиндинович. И кажется мне вначале, что он, как Дядя Степа, защитник слабых, помощник нуждающихся, словом, добрый волшебник. А выходит наоборот: «степенным, серьезным и солидным человеком, достойным всякого почета и уважения» он был лишь в глазах заинтересованных пушкарей, а люди с «возвышенными требованиями» считали его куском мяса и величали дубиной. И правда, Баргамот был «дубиной», то есть грубым, бесчувственным человеком, автор называет его «городовой бляха № 20». Леонид Андреев пишет, что душа его героя была погружена в богатырский сон, то есть его очень трудно было расшевелить, взволновать чьими-то проблемами, горестями или радостями. «Маленькие, заплывшие глазки» делают героя похожим на поросенка — животное без души. Этим автор подчеркивает убогость внутреннего мира героя. Главным достоинством Баргамота была непомерная силища и исполнительность, а кругозор ограничивался знанием инструкции для городовых. И все было бы про него понятно: не человек, а бездушная машина. Но дальше автор рассказывает о том, какая у городового семья, чем он занимается помимо службы. Оказывается, он живет в маленькой хибарке с двумя детишками, любит копаться на огороде, не пьет, и жена легко им руководит. И читатель понимает, что Баргамот, в отличие от большинства проживающих на Пушкарной улице, ведет трезвый образ жизни, он хозяйственный, по-своему любит жену и детей. Выходит, не такой уж плохой. Да, недалекий, без фантазии, без возвышенных чувств, но и не хуже остальных. Скажем так: обыкновенный человек. 

А Гараська? Вечно пьяный, без дома, без семьи, без определенных занятий — одним словом, бомж. Его существование покрыто тайной: никто не знал, откуда он появлялся и куда исчезал, чем жил. Нетрудно догадаться, как относились люди к такому человеку: с презрением, даже, может, с брезгливостью. Никто так не досаждал городовому на Пушкарной, как Гараська, потому что был он «скандалист первый на всей окраине». «Не человек, а язва», — с досадой отзывался о нем Баргамот. И гадости Гараська делал людям исподтишка, с язвительностью. Ни побои, ни «аресты» — ничто не помогало. «Дрянь человек», — подумает читатель и, может быть, даже плюнет с презрением в его сторону. То же чувствовал и городовой Баргамот, когда встретил Гараську на своем участке в ночь светлой Пасхи.

У русского человека к празднику Пасхи особое отношение. Леонид Андреев создает настроение праздничности, приподнятости через отдельные детали. Улица, всегда шумная, была необычайно тиха, а ее жители: сапожники, пенькотрепальщики, кустари-портные — направлялись в церковь «чистые, благообразные, в пиджаках и жилетах поверх красных и синих шерстяных рубах, в длинных, с бесконечным количеством сборок, сапогах на высоких и острых каблучках». «Каждый из них бережно нес узелок с пасхой и куличами», — пишет Андреев, будто любуясь преображением людей, их душевным просветлением, христианским смирением. И тут же с горечью отмечает, что благообразия пушкарям хватит ненадолго. Завтра же начнутся попойки и драки. И так изо дня в день. А сегодня праздник, радостным переливчатым звоном разносится по миру благостная весть о воскресении Христа. После всенощной службы пойдут пушкари по домам разговляться, сядут всей семьей за накрытый белой скатертью стол, где будут куличи и яйца, и будут целоваться, и слов плохих говорить не станут. Престольный праздник, светлые лица.

 И только Гараське некуда идти, никто его не ждет, никто ему не рад. В отрепьях, едва прикрывавших его тощее грязное тело, с большим отвислым красным носом, с царапиной вдоль всей щеки, Гараська стоял на улице в обнимку с фонарным столбом. А дальше происходит встреча пьяницы с городовым, и события приобретают неожиданный поворот. Городовой Баргамот вдруг проникается сочувствием к упавшему и разбившему пасхальное яичко пьянчужке Гараське. «Похристосоваться хотел… Тоже душа живая…» — бормочет он, «чувствуя, что жалок ему этот человек, как брат родной, кровно своим же братом обиженный». И дальше происходит то, чего Гараська никак не ожидал: городовой совершенно неожиданно для себя приглашает в свой дом его, нищего Гараську, которого в остальные дни он потащил бы в участок.

Что же случилось с Баргамотом? В нем, в этом толстокожем человеке, проснулась «не то жалость, не то совесть». Мне кажется, что Баргамот вдруг вспомнил, что он не только городовой, но еще и человек. И перед собой он увидел не пьяницу, а тоже человека, почувствовал его обиду, боль, одиночество. «Ведь сегодня светлая Пасха, нужно поступать по-христиански», — думал, наверное, он. 

А что же Гараська? Вот совершенно ошалевший и притихший сидит он за убранным столом, ест щи и проливает на скатерть, конфузится еще больше и опять проливает. Вот он впервые обращает внимание на свои пальцы «с большими грязными ногтями», и к нему возвращаются давно забытые чувства. Гараське стыдно, он стесняется своих отрепьев, грязных рук, стесняется себя пьяного, скверного. И вот с того момента, когда Гараська начал испытывать стыд за себя, читатель увидел в нем человека. И сам герой, наверное, вдруг вспомнил, что он человек, хотя давно и утратил человеческий облик. Последней каплей становится обращение к нищему жены городничего: «Кушайте, Герасим Андреич». И совершенно неожиданная реакция: гость бросает ложку, падает головой на стол, и из его груди вырывается жалобный и грубый вой.

Рассказ заканчивается словами: «По отчеству… Как родился, никто по отчеству… не называл…» Как понять поведение Гараськи? Ведь его не оскорбили, а совсем наоборот, проявили к нему уважение. А он как будто обиделся. Но на что?

 Не все так просто. Да, герой, конечно, растроган тем, что ему напомнили его настоящее имя. Но здесь есть еще что-то другое. Может быть, именно в этот момент герой понимает всю свою ничтожность, всю низость своего положения. «Они люди, а я? Кто я? Никто», — возможно, так думает о себе Гараська.

Рассказ прочитан, а мне хочется, чтобы он имел продолжение. Мне кажется, если бы был написан эпилог, то из него мы бы узнали, что Гараська изменился: он перестал пить и занялся делом — к примеру, чисткой обуви на углу Пушкарной и 3-й Посадской улиц. А еще он перестал ругаться и привел в порядок свою одежду. Каждое утро к нему заглядывает Баргамот, ведь сапоги городового должны быть начищены до блеска. Городовой улыбается, со всеми добр. И все чаще слышны слова пушкарей: «Наше вам! Герасим Андреич!» 

О чем же рассказ Леонида Андреева? О нравственных христианских ценностях, о том, что нужно нести в мир добро всегда, а не только раз в году, о том, что делающий добро и получающий добро становится выше, мудрее, счастливее. Рассказ «Баргамот и Гараська» побудил меня к раздумьям о наших жизненных реалиях. Разве такие, как Гараська, редкость в нашей жизни? Увы, нет! Да и баргамотов немало. Автор с нескрываемой иронией описывает персонажей, чтобы читатель задумался: «А не похож ли я на Баргамота или Гараську?»

 Я часто видела бездомных в метро и переходах, но испытывала не сострадание, а брезгливость и презрение, я смотрела лишь на то, какими они стали. Но ведь они же не всегда были такими? Правда ведь? После чтения рассказа я осознала, что они тоже люди, не удержавшиеся на плаву жизни, опустившиеся, но люди, а каким бы человек ни был, у него все равно есть самое дорогое — душа. Ведь стоит только протянуть руку помощи, и, возможно, удастся пробудить душу этого человека, изменить его жизнь, и мир станет чуточку лучше. Для нас с вами это мелочь, так почему бы не попытаться? 

 Я рада, что прочитала этот рассказ. Уверена: буду еще много раз перечитывать его, открывая новое в себе и окружающем меня мире. Писатель дал мне толчок для моих размышлений и помог многое осознать. Впечатления от прочитанного останутся на долгое время. Леонид Андреев учит нас доброте, любви, человечности, учит жить по Христовым заповедям.

г. Людиново, Людиновский район, Калужская область

ОФОРМИТЕ ПОДПИСКУ

Журнал «Юность» (печатная версия последнего номера)

350 для 1 месяц

Подписаться

3 МЕСЯЦА ПОДПИСКИ

1,000 для 3 мес.

Подписаться

6 МЕСЯЦЕВ ПОДПИСКИ

2,000 для 6 мес.

Подписаться

12 МЕСЯЦЕВ ПОДПИСКИ

4,000 для 1 год

Подписаться